— Понимаю. Посеешь ветер, пожнешь бурю.
— Да, что-то в этом роде. Так вот, я предложила идею своей игрушки одной фирме, которая занимается программным обеспечением. Идея понравилась. Мы с несколькими ребятами создали программу. Фирма демонстрировала ее на профессиональной выставке. На выставку случайно забрели невесть откуда взявшиеся японцы-мультипликаторы. Не художники-мультипликаторы, а представители фирмы, которая выпускает мультфильмы. Они увидели мою игрушку и захотели купить права — не на саму игрушку, а на ее сказочный мир, если можно так выразиться. Образы зверушек, их характеры, взаимоотношения, сказочные реалии. Может быть, отчасти сюжеты. Но сами они тоже собираются придумывать сюжеты. Они планируют сделать большой сериал.
— Ясно. И они обратились к Анненскому?
— Да. Но не сразу. Сначала они пытались договориться о покупке с владельцем той программистской фирмы, Владом. Это мой знакомый. Когда он понял, что речь идет не о самой игрушке, переговоры зашли в тупик. Он никак не мог втолковать японцам, что мир зверушек — это интеллектуальная собственность художника, и прав на нее у фирмы нет. А может, переводчик попался неважнецкий. Словом, Влад посоветовал им обратиться к юристу. И они как-то вышли на Анненского. А тот составил договор, нашел банк, через который японцы перевели деньги, словом, все провернул.
— И вы виделись с ним только дважды?
— Ну, точнее, трижды. Сначала он позвонил, рассказал о предложении японцев, объяснил, что означает для меня продажа прав, — что я уже не смогу выпустить иллюстрированную книжку со своими зверушками или продать их другой фирме, скажем, в качестве фирменной символики… Потом приехал сюда показать образец договора. — Я невольно поморщилась, вспомнив первую встречу с господином Анненским. — Потом пригласил меня к себе в офис, где мы с японцами подписали договор, пожали друг другу руки и выпили по глотку шампанского. А в третий раз Анненский отвез меня в банк, чтобы расписаться в бумагах и получить чековую книжку. После банка мы отправились в ресторан — отметить сделку. Это была его идея. — Я снова поморщилась.
— Кажется, воспоминания о Юрии Львовиче не доставляют вам удовольствия, — проницательно заметил Куприянов.
— Что правда, то правда. На редкость беспардонный был человек, царствие ему небесное.
Сергей Дмитриевич вдруг развернулся всем корпусом к двери. Я вытаращилась на него, а потом услышала слабое шуршание и щелчок замка. Куприянов вопросительно посмотрел на меня.
— Я жду друзей, — успокоила я его.
В подтверждение моих слов в гостиную вкатился Прошка. Сделал два шага и замер, разглядывая оперативника в упор.