Ах да, Кока еще будет орать, что его в этом увлекательном предприятии сопровождал Василий Яковлевич Смолин, известный также как Гринберг… Вот только господин Смолин-Гринберг с невинным видом заявит, что означенный товарищ брешет, как сивый мерин: он, Смолин, о таком адресе в жизни не слышал, никакого каперанга в отставке не знает, а соответственно, ничего у него покупать не мог — и вообще, он просит оградить его от этого фантазера и враля, поскольку в жизни с этим типом никуда совместно не ездил, ни антиквариат покупать, ни даже водку пить или там девок снимать. Что и просит официальным образом занести в протокол…
Как говорится, абзац котенку. Разумеется, и в этом случае речь об отсидке не идет — ну, да это и не планировалось изначально. Кока, сто процентов, отмотается — тоже не хлипкий интеллигент, судился четырежды, сидел трижды, в советские времена, как и Смолин — а потому его так просто на нары не упакуешь. Выкрутится, конечно — но в Шантарске ему отныне откровенно не климатит, о чем ему, отпуская после конфискации краденого, и сообщат самым недвусмысленным образом. Не бывать ему тут больше, не гулять по берегам могучей Шантары. А собственно, ничего другого и не требуется…
Самое смешное, что при обыске наткнутся и на барахлишко, собственноручно добытое Кокой из «татарского кургана». Как мальчик битый, Кока, разумеется, ни словечком не пискнет о сосватавшем ему этот курган Гонзице — он со своим житейским опытом прекрасно понимает, чем такие признания пахнут, и какая разница между одиночным фигурантом по делу и организованной преступной группой, действовавшей с заранее обдуманным намерением. Как любой опытный человек на его месте, будет наверняка талдычить, что приобрел эти вещички у классических неустановленных лиц, нимало не подозревая, ясен пень, о нешуточной культурно-исторической ценности означенных вещичек. Попросту хотел прибарахлиться сувенирчиками в память о Шантарске, взял, что подвернулось.
Ну, а «неустановленные лица», как прекрасно известно всякому мало-мальски жеванному жизнью человеку, для того и существуют, поганцы этакие, чтобы сваливать на них в подобных случаях все собственные промахи. Ищи их хоть до скончания века, одно слово — неустановленные…
И тут наступает самый пикантный момент. Можно представить, какая рожа будет у Коки, когда всю копанку ему надлежащим образом вернут, сообщив, что все это, до последней мелочи, полное и законченное фуфло современной работы. Грубо исполненное, на коленке, можно сказать, — так что экспертиза установит этот прискорбный факт довольно быстро. Ах, как весело будет Коке… Уписаться можно, господа!