Злобу на Смолина он, конечно же, затаит — а вы б не затаили на его месте? Вот только не та это персона, чтобы потом Смолин, Гонзиц или кто-то еще могли ожидать реальных, осязаемых неприятностей в виде даже арматурины по башке, не говоря о чем-то более серьезном. Не тот тип, не та морда лица. Пусть себе злится, сколько ему угодно, переживем как-нибудь. Перед законом Смолин в данной ситуации безупречен и чист, что твой ангелочек, хоть крылышки цепляй: когда Багров пришел к нему и показал предлагаемые раритеты, он, как честному антиквару и надлежит, моментально проинформировал клиента, как с этими раритетами обстоит… Ну, а поскольку Багров, отправляя Коку на хер, обмолвился, кто его просветил насчет раритетов, Кока, надо полагать, в отместку и выдумал, будто Смолин с ним ездил к несуществующему каперангу: подлый все же народ эти москвичи, только и смотрят, как бы им облапошить чистых душою и сердцем, добрых, наивных сибиряков, сущих детей природы — хорошо еще, что органы правопорядка всегда на страже и спуску заезжим авантюристам не дадут… Так-то.
Встрепенулся, глянул на часы. Как ни приятно было сидеть вот так, размышлять о недавних бесспорных победах, почивать на лаврах безусловно не стоило. Как пели герои великого мультика — главное, конечно, впереди…
Минут через двадцать он остановил машину возле антикварного магазина с дурацким названием «Дукат» и энергичным, бодрым шагом направился внутрь. Магазинчик у Леши Маевского был скромный, помещался в цокольном этаже большого магазина — точнее говоря, занимал лишь одну клетушку из десятка там имевшихся, соседствовал с мастерской по пошиву шуб, сувенирным киоском и прочей мелкотой. В который раз мысленно поморщившись, Смолин снова подумал что-то вроде: а туда же…
Остановившись на пороге, он окинул взглядом крохотное помещеньице и, убедившись моментально, что хозяин пребывает в гордом одиночестве, небрежно мотнул головой:
— Запирай супермаркет. Выйдем, поговорим.
Он по-прежнему не верил, что Лехе могли натолкать микрофонов его закадычные неприятели из известного заведения, но рисковать не стоило, тем более теперь, в преддверии и предвкушении, считай, последнего удара. Остановился неподалеку от входа, вытащил сигареты и терпеливо ждал. Времени прошло гораздо больше, чем требуется для того, чтобы запереть дверь, пройти двадцать метров и подняться наверх. Ну, этого следовало ожидать…
Когда Леша все же показался из стеклянных дверей — форменным образом плелся, стервец — Смолин крепко взял его за локоть, отвел в сторонку, где сыскалось вовсе уж тихое и безлюдное местечко, дружелюбно улыбнулся: