Дурак ты, дурак! — твердил мысленно капитан. — Идиот безмозглый! Чуть повернув голову, краешком глаза он посмотрел на часового, который был ближе всех. Но и до него самое малое метра два. Часовой успеет прошить его насквозь. Но он попробует. Должен попробовать. Андреа он в беде не оставит.
Выдвинув ящик стола, гауптман достал пистолет.
Автоматический, бесстрастно подумал Мэллори. Вороненый, короткий ствол, похож на игрушку. Но игрушка опасная. Иного оружия у Шкоды не могло и быть. Гауптман не спеша нажал на защелку магазина, проверил патроны, ударом ладони загнал магазин в рукоятку и, поставив оружие на боевой взвод, посмотрел на Мэллори. Выражение глаз у гауптмана не изменилось; они были так же холодны, темны и пусты. Бросив беглый взгляд на Андреа, новозеландец напрягся, готовый к броску. Сейчас это произойдет. Вот как умирают такие болваны, как он, Кейт Мэллори. Внезапно, сам не зная почему, он обмяк. Глаза его были все еще направлены на Андреа, а глаза друга — на него.
Огромная ладонь спокойно скользнула вниз. Ножа в ней не было…
Возле стола началась возня. Обер-лейтенант прижал к столу пистолет, который держал Шкода.
— Не надо, герр гауптман! — умолял Турциг. — Ради Бога, только не это!
— Убери руки! — прошипел Шкода, не отрывая неподвижного взгляда от лица Мэллори. — Повторяю, убери руки, не то составишь компанию капитану Мэллори.
— Вы, не посмеете застрелить его, господин гауптман! упрямо твердил обер-лейтенант. — Нельзя этого делать! Herr Kommandant дал четкие указания, гауптман Шкода. Командира группы приказано доставить к нему живым.
— Он убит при попытке к бегству, — хриплым голосом произнес Шкода.
— Ничего не получится, — помотал головой обер-лейтенант.
— Не можем же мы расстрелять всех. Остальные пленные доложат, как было дело. — Отпустив руку гауптмана, Турциг добавил: Herr Kommandant велел доставить его живым. Но не сказал, в каком виде. — Обер-лейтенант доверительно понизил голос. Предположим, нам никак не удавалось развязать капитану Мэллори язык.
— Что? Как вы сказали? — мертвая голова оскалила зубы, и Шкода вновь стал самим собой. — Вы переусердствовали, обер-лейтенант. Не забывайтесь. Кого вы вздумали учить? Именно так я и намеревался поступить. Хотел припугнуть Мэллори, чтоб он стал поразговорчивее. А вы мне все дело испортили. Гауптман вновь улыбался, голос его звучал чуть ли не игриво. Но новозеландца не проведешь: молодой обер-лейтенант из Альпийского корпуса спас ему жизнь. Такой человек, как Турциг, достоин уважения и дружбы. Если бы не эта треклятая бессмысленная война!.. Положив пистолет на стол. Шкода вновь приблизился к капитану.