– Итки! Пожалуйста!! Миленький! Я тоже боюсь, мне тоже страшно. Но мы уже пришли… поздно отступать… Итки, никто, кроме тебя, не сможет помочь Мэю… Итки!
Девушка трясла его за плечи, пытаясь заглянуть в глаза, достучаться. Она целовала его в иссеченный шрамами лоб, в грязные щеки, в почти бесцветные щетинки ресниц. И звала по имени…
…Когда же тьма неверия уже почти сомкнула пальцы на горле Итки, пришла Заступница. Ласково, почти по-матерински коснулась спутанных волос на макушке и шепнула:
«Посмотри на меня, сынок», – исполняя заветнейшую мечту дэй’о.
Итки с величайшим трудом поднял голову и сквозь слезы увидел…
Да! Она стояла по колено в снегу – пресветлая и благая, синеглазая добрая богиня отверженных.
«Я пребуду с тобой, сынок. Не бойся, мой чистый мальчик! Ничего не бойся!»
А может быть, Итки напутал и принял за нее униэн, его храбрую девушку-озеро, в чьих глубинах жила беда и боль, не меньшая, чем у самого дэй’о. Это уже не столь важно! Главное, он смог победить страх, преодолеть себя.
Он посмотрел в темное небо, на звездного Дракона… возможно, его порадует, что самый ничтожный из народа – его единственного ученика, научился быть сильным и не сдаваться, познал милосердие и благодарность.
– Хелит, ты ведь видишь мои… крылья? – спросил вдруг Итки.
– Вижу.
– Какие они? – Голос его дрожал.
– Они… – Хелит подавилась дыханием напополам со слезами. – Они… прекрасны…
Дэй’о благодарно улыбнулся. Нет, леди Хелит и не думала врать. Его корявые обрубки были совершеннее, чем крылья всех драконов, вместе взятых, а главное… самое главное… в ее глазах, светлых и сияющих, как снежные вершины Лотримара, они и в самом деле были прекрасны.
Как без помощи светильника в кромешной тьме бывший помощник Главного Жреца отыскал замаскированную под сплошной камень дверь, для Хелит осталось загадкой. Но Итки безошибочно надавил на едва приметный выступ камня, и перед ними открылась дыра, дыхнувшая густым запахом плесени и сырости.
– Не отпускай мою руку, – шепнул дэй’о, крепко сжал замерзшие пальцы Хелит и добавил, когда за их спинами захлопнулась потайная дверь: – Дальше мы пойдем молча!
Целую вечность униэн и дэй’о шли по бесконечному темному узкому коридору. Девушка очень быстро утратила чувство времени. В полной тишине и темноте все чувства сосредоточились на кончиках пальцев, касающихся твердой от мозолей и бесчисленных шрамов ладони Итки. Его тепло да размеренное дыхание – единственная связь с реальностью и доказательство существования остального мира.
На самом деле Хелит впервые очутилась внутри культового здания. Не то чтобы в Тир-Луниэне не было храмов или униэн не уделяли внимания Великим Духам. Ито и Лойса поминали в разговоре регулярно и через слово. Однако назвать поклонением или даже религией их отношение к богам довольно сложно. Униэн чтили покровителей миропорядка в праздниках и торжественных церемониях, вроде Права Судии в Сайгэллов день, но не более того. Ни жрецов, ни первосвященников, ни духовенства как такового в обществе униэн не наблюдалось, в отличие от тех же нэсс или ангай. В своих путешествиях по землям Исконного Тир-Луниэна Хелит несколько раз видела аскетичные сооружения наподобие первых древнерусских храмов с округлыми куполами и узкими незапертыми дверями, но без окон – храмы Тэнома – бога забвения, сна и насильственной смерти. Если человеческие страдания, причем любого происхождения, будь то потеря близкого, неразделенная любовь, тоска и разочарование в жизни, становились невыносимыми, то несчастный заходил внутрь и никогда не возвращался. Как мать Мэя. Единственный приемлемый способ самоубийства для униэн.