Несмотря на поздний час, Станислав ответил сразу же, после первого гудка, словно только и ждал этого звонка.
– Стас, это я.
Гуров говорил быстро, не сводя при этом глаз с Фролова. Валерий уже развернулся, глаза его зло и отчужденно изучали стоящего напротив Гурова, но, судя по всему, предпринимать попыток к сопротивлению он не собирался. Полковник коротко изложил напарнику суть дела и обрисовал ситуацию, в которой он оказался волею обстоятельств. Крячко все понял без лишних комментариев.
– Сколько у меня времени, Лева? – спросил он.
– Чем меньше, тем лучше. А сколько времени тебе нужно, чтобы поднять наряд?
Крячко что-то бегло прикинул в уме и тут же произнес:
– Дай мне на все про все минут двадцать – двадцать пять. Продержишься?
– Других вариантов у меня все равно нет, Стас. Я даю тебе полчаса. Но ни минуты больше.
– Я уложусь.
Гуров выключил телефон и бросил его обратно на пол. Он все еще был в одних спортивных трусах и мягких тапочках. Даже халат не успел набросить. Полчаса! Ровно столько же оставалось и до его предполагаемого выхода на ринг. Конечно, сегодня он уже никуда не пойдет, но, как только сотрудники Фролова в зале обнаружат его отсутствие, поднимется еще больший переполох. Оставалось надеяться, что Крячко действительно успеет уложиться в отведенный ему интервал времени. Не опуская пистолета и на всякий случай краем глаза наблюдая за дверным проемом в тренировочный зал, Гуров опустился на корточки перед Фроловым.
– У нас есть немного времени, чтобы пообщаться, Фрол, – сказал он с расстановкой. – Признаться, у меня накопилось к тебе изрядно вопросов, на которые хотелось бы получить честные ответы. Предупреждаю сразу, что от степени твоей откровенности, возможно, будет зависеть и твоя дальнейшая судьба…
– Чистосердечное признание, да? Гарантируешь скос срока, Гуров? – Фролов язвительно усмехнулся.
– Нет. Ничего я тебе не гарантирую. – В этот момент глаза полковника были почти такими же мертвыми и бесцветными, как и у его собеседника. – А когда я говорю о твоей судьбе, Фрол, я не заглядываю в такое далекое будущее, о каком говоришь ты. Все решается здесь и сейчас. Знаешь, почему?
– И почему же?
– Потому что я не веду официального расследования, Фрол. Никто не знает, что я здесь и почему. Никто, кроме моего напарника. Но он не станет распускать язык в случае необходимости. Так что, сам понимаешь, мне ничего не стоит пристрелить тебя прямо сейчас, если мне того захочется, а потом я скажу, что так оно и было. В крайнем случае выдам этот инцидент за вынужденную самооборону. Остается всего один свидетель. Тот самый парень, который узнал меня и который валяется сейчас без сознания в моей раздевалке, но от него тоже не так уж сложно будет избавиться. Я сломаю ему хребет и скажу, что это случилось во время устроенного тобой проверочного боя. Ты ведь наверняка и собирался его устроить. Так? Как видишь, все выходит очень гладко, Фрол.