Я пала духом. Вынужденное затянувшееся заключение тяготило меня все больше и больше. Однажды в моей голове даже родилась идея покончить с собой, тут же перешедшая в раскаты саркастичного хохота. Ведь я и так уже находилась в покоях Смерти.
К каждой трапезе прилагался графин отличного красного вина, и я начала все чаще прикладываться к до краев наполненному бокалу, мечтая забыться хотя бы на короткий миг и таким образом избавиться от болезненных воспоминаний. Однажды я злоупотребила спиртным сильнее обычного. Я почувствовала приятное опьянение, легкость во всем теле и безответственную бесшабашность в мыслях. Теперь я уже не взывала к Астору, а, крепко сжимая в кулаке нагревшийся от моих прикосновений кулон, представила его ясно и четко, стремясь дотянуться до любимого. Как воочию я видела его золотистые очи, нежный овал лица, разметавшиеся по плечам белокурые локоны. Золотой медальон раскалился, обжигая кожу…
– Ульрика! – Едва различимый шепот шел, казалось, ниоткуда. – Любимая!
– Астор! – счастливо улыбнулась я. – Где ты?
– У себя, – пришел немедленный ответ, – мой замок находится за пределами портала Тьмы.
– А меня заперли в покоях бабушки! – пьяно пожаловалась я.
До меня долетел вздох облегчения:
– Это неважно. Главное – ты нашлась! Я искал тебя повсюду. Но во владениях Смерти моя магия бессильна…
– Прости меня, – жалобно попросила я. – Я люблю тебя до безумия!
– Девочка моя! – нежно откликнулся он. – Ты мое нереальное, горькое, краденое счастье… Я сожалею, что вел себя как обидчивый мальчишка. Я готов отдать все сокровища мира за один твой благосклонный взгляд!
– А я смогу выйти из этой комнаты и попасть к тебе? – нетерпеливо спросила я.
– Через кулон – нет. И мне нет пути в чертоги твой бабушки. Но вспомни, в Лабиринте судьбы есть большой портрет, который приведет тебя ко мне…
– Но меня заперли!
– Это поправимо… – В голосе Астора появились задорные нотки. – Тебя удерживают не магия или заклинания, а обычный замок. Все гениальное просто. Тебя обманули, заставив поверить, что дверь несокрушима. Оставь в комнате какую-нибудь вещь, пропитанную твоим запахом, твоей аурой, чтобы сбить врагов со следа, взломай запор и беги в коридор, ищи мой портрет…
Не дослушав принца, я бросила на кровать два любимых метательных кинжала, вынула Нурилон и вставила кончик его лезвия между дверной створкой и косяком, всем весом налегая на меч. Бабушкин кот протестующе взвыл, цепляясь за мой сапог. Но я невежливо отпихнула его в сторону, усиливая нажим. И дерево не выдержало. От облицовки двери откололся огромный кусок, язычок замка вышел из паза – и я стала свободной. Не глядя, привычно пихнув клинок обратно в ножны, я побрела по длинному коридору, скудно освещенному редкими факелами. Под ногами что-то хрустело, сзади жалобно, как-то обреченно и задушенно орал кот, но я не останавливалась. Сбила щит, висевший на стене, разбила изящную вазу, гоблин знает как оказавшуюся на моем пути, но лишь прибавила шагу, переходя на бег.