– Да. Все как всегда. – Произнеся это, незнакомка гордо проследовала к столику, что находился за спиной у Алексея. Проходя, она коротко взглянула на него. В этом взгляде сквозила настороженность, смешанная с любопытством.
«Интересно, что у нее за духи? Надо спросить. Может быть, я подарю их Марине? Хотя она, кажется, просила что-то конкретное. Но как узнать? Это Франция. Здесь далеко не всегда хорошо относятся к тому, когда незнакомый человек пытается заговорить. Могут полицию вызвать». Размышляя так, Алексей делал вид, что изучает прихотливый узор на скатерти, наброшенной на видавшую виды поверхность стола, а сам представлял, чем занимается девушка.
Жером между тем раскладывал перед Алексеем приборы, не забывая что-то напевать себе под нос. В его ухе поблескивала серьга.
– Ты знаешь, почему в России мужчины носят серьгу в ухе?
Официант насторожился, почуяв в вопросе недоброе, и уже собирался решительно покачать головой, изображая полное недоумение, однако Климов продолжал, не дожидаясь ответа:
– В семьях казаков серьгу в ухе носил единственный в семье сын. Понимаешь? Один сын. Когда ни братьев, ни сестер…
– О, интересно! Месье из России? – Жером, переживший приступ страха из-за такого каверзного, на его взгляд, вопроса, сейчас испытывал несказанную радость по случаю отступившей опасности. Он был весьма трусоват, этот малорослый парижский официант, и привык видеть недругов в тех, кто задает странные вопросы.
– Да. Я из России. А это странно?
– Что вы, что вы… В Париже много русских, особенно в этом районе. Просто у вас отменный французский. Никогда бы не подумал, что вы иностранец. Кстати, девушка, что сидит сзади вас, тоже из России.
Последнюю фразу Жером произнес почти шепотом, а Алексей в ответ изумленно поднял брови.
Шансонье надрывно пел о несчастной любви, и его хриплый голос на высоких нотах очищался, приобретал пугающую звонкость. Жером, обслужив клиентов, снова вперился в телевизор. Алексей приступил к ужину. Девушка позади него потягивала через соломинку мартини, обильно разбавленный апельсиновым соком.
Короткая парижская ночь взирала на все это с привычным равнодушием.
В этом воздухе, заполненном парфюмерными гармониями, в этом зале, где властвовал аромат незнакомой женщины, вот-вот должно было что-то произойти. И произошло.
– Черт, черт!
Это слово, повторенное дважды по-русски, стало для Алексея неким знаком, сигналом, что он имеет полное право обернуться к прекрасной обладательнице потрясающих духов:
– Что случилось? Вам нужна помощь?
– Проклятая зажигалка! Кончилась в самый неподходящий момент.