– Супер! – восторженно воскликнул Мельников. – Таня, можно я тебя поцелую?
– Ну поцелуй, – благосклонно ответила я и подставила щеку.
Трудно сказать, что привело меня к этому акту неслыханной щедрости, в смысле не к поцелую, а к передаче во временное пользование прослушки. Вполне возможно, мне просто захотелось лишний раз доказать Андрею, что он без меня не справится. Тем не менее Мельников добился от меня всего, чего хотел, еще раз поблагодарил и вышел из машины. Я завела мотор и только потом задалась вопросом, куда же мне ехать.
Версию насчет того, что Краснощековы причастны к первому покушению, я отмела сразу. Внешность этих счастливых супругов, выигравших в лотерею трехкомнатную квартиру в элитном доме, никоим образом не подходила под описание человека неопределенного пола в спортивном костюме с капюшоном на голове. К тому же покушение на убийство – серьезное дело, и доверять его Краснощековым было бы крайне неосмотрительно. Люди, нуждающиеся в деньгах, запросто продадут информацию тому, кто больше заплатит...
Вспомнив о звонке Кирьянова, я решила направиться по адресу, который он мне дал. Все-таки свою версию насчет экс-супруги Сысоева надо было проверить до конца. Признаюсь, она мне нравилась уже меньше. Но чем черт не шутит, возможно, пьяница принял розовую «Ладу Калина» за красную иномарку? Такое вполне возможно. Этот автомобиль принадлежал Владимиру Сергеевичу Шестопалову, проживающему в Мирном переулке. Возможно, он был родственником Натальи или ее бойфрендом.
По дороге меня стала настойчиво одолевать мысль, что я зря теряю время. Не лучше ли заняться акционерами? Я мысленно прокрутила в голове несколько эпизодов, произошедших в банке. Алексей Алексеевич Семенов как бы между прочим говорил о том, что у Сысоева не будет времени на то, чтобы понять и признать свои ошибки. Разве не читался в глазах старого банкира скрытый намек на готовящееся покушение? Читался. Во всяком случае, именно так мы оба поняли Семенова, и я, и Сергей. А этот вопрос насчет исправности «Ягуара»? Просто хамство высшей пробы! Непонятно только, разве не жалко портить свой юбилей?
Вот Ярцин не захотел, чтобы я при всем этом присутствовала. Наверное, пожалел мои нервы. Но разве не выдал он этим себя? Ведь потом, если Сысоева все-таки отравят, я смогу вспомнить его предупреждение и заподозрить Ярцина в убийстве. Все эти факты показались мне очень странными и больше похожими на психологическую обработку Сысоева. Снова возникло предположение, что акционеры не собираются его убивать, а просто морально давят на своего коллегу, чтобы тот испугался и отказался от своего экономического курса.