Но вернемся в Россию сегодняшнюю. Новый показательный процесс исключался — кампании в защиту Алексаняна и Резника это показали очень наглядно. Значит — война. Но в Чечне ведь «победили», да и возгорание боев в Чечне и Ингушетии общество не сплотит. Поэтому единственной целью остался ненавистный режим Саакашвили. О его личной вине я скажу дальше, когда буду говорить о национально-исторических итогах. Главное, что выбор в пользу войны первоначально сделал не он, что война была предрешена российскими внутриполитическими причинами, что к ней началась планомерная подготовка.
Другое дело, что Саакашвили одержал грандиозную политическую победу — он превратил проигранный в военном смысле российско-грузинский конфликт в важнейший фактор мировой политики, причем на долгие годы. Он превратил свою достаточно заштатную страну в форпост США на Кавказе, в аналог Западного Берлина в 50-60-е годы. Пост президента Грузии уже, наверное, важнее поста президента Палестинской национальной автономии.
Саакашвили добился главного — Россия признана «оккупирующей страной», ее войска ею же лишены статуса миротворцев, а решение судьбы двух грузинских провинций оказалось в центре мировой дипломатии.
Одновременно закончилась карьера Дмитрия Медведева — многообещающий политик и реформатор отныне стал рупором силовиков. Только недавно его вынудили обмануть коллег по «большой восьмерке» — по поводу санкций против Зимбабве. Теперь его заставили водить за нос Саркози, напыщенной риторикой обрушиваться на Америку… Может быть, такова страшная месть за его наказ силовикам «хватит кошмарить бизнес» — после нападок Путина на «Мечел», ответ на июньские намеки (агентству «Рейтер») главы его мозгового треста Юргенса на незримую войну Дмитрия Анатольевича с происками темных сил…
Интересно, простит ли этот искушенный корпоративный юрист проведенную с ним военно-политическую операцию «принуждения к миру»?
Несколько слов о политической виновности за августовскую войну. Когда в июне 1911 года Германия, якобы защищая суверенитет «независимого» Марокканского королевства, направила в Маррокеш канонерку «Пантера», разразился так называемый Второй марокканский кризис. По его итогам произошли три важные вещи:
а) под аплодисменты всего рейхстага (включая убежденных республиканцев и пацифистов из социалистической фракции), его величество кайзер Вильгельм Второй провозгласил: «Сегодня есть только одна партия — немцы!»;
б) Второй Рейх получил в качестве отступного кусок Конго, но Великобритания все равно обменяла французские интересы в Египте на признание французского доминирования в Марокко;