Знаете, Татьяна, не так давно я был в Питере, гостил у друга, так он с гордостью потчевал меня настоящим сидром двадцатилетней выдержки. Подал он его как уникальную вещь. И невдомек было бедолаге, вашему покорному слуге, что сидр – это просто слабенькое яблочное вино, причем не подлежащее длительному хранению.
Знакома я и с мартини, и с сидром, и с настоящей «Метаксой», но не настолько хорошо, чтобы щеголять эрудицией. Вообще, надо признаться, в отношении еды и выпивки мои интересы чисто потребительского свойства. К гурманам я себя не причисляю. Так Аркадию и объявила, не демонстрируя, однако, отсутствующую заинтересованность.
Отчасти еще и потому, что Радик за своим столиком пересел к нам спиной и приложил к уху сотовик. Некоторое время он слушал, кивая, потом, прикрыв телефон ладонью, коротко что-то обсудил с Вадимом и вновь занялся переговорами. Вадим же привстал и бросил на нас взгляд, который мне на этот раз совсем не понравился. Заинтересованным и оценивающим получился у него этот взгляд. Так покупатель в мясном отделе не сводит глаз с приглянувшегося куска говядины. Кивая в ответ на болтовню Аркадия, я насторожилась – за столом бандитов явно что-то происходило.
Аркадий, проследив за моим взглядом, осекся чуть ли не на полуслове, и лицо его словно окаменело.
Для того чтобы встревожиться, не хватило времени. Радик положил сотовик на стол, пристроив его между тарелками, и, повернувшись, поманил меня рукой.
– Это те самые люди, благодаря которым вы собираетесь получить информацию о Ларике? – спросил Аркадий, и мне вдруг захотелось попросить его не волноваться так. – Ничего путного они вам все равно не скажут.
Ну это, приятель, выходит за рамки твоей компетенции! Откуда они тебе известны? Этот вопрос, пожалуй, будет поинтереснее, чем история происхождения сидра.
– Татьяна, давайте я переговорю с ними сам.
Пришлось вежливо, но решительно напомнить ему о сдержанности. На большее я не располагала временем, потому что Вадим окончательно поднялся и, раскачиваясь, направился в нашу сторону.
– Надо полагать, вы знаете, что делаете.
Так напутствовал меня Аркадий, оставаясь в одиночестве. Но ненадолго – как я ему пообещала.
Вадим прокосолапил мимо, не удостоив и взглядом, а Радик уже приготовил для меня стул.
– Садитесь, Татьяна, – хлопнул он по нему ладонью, а увидев, как я оглядываюсь, поспешил успокоить: – Ничего вашему другу не грозит, никаких неприятностей. Пусть потолкуют, уверяю, им есть что обсудить.
Вот тебе раз! А Аркадий говорил, что скорее задушится, чем окажется под башмаком рэкетиров.