– Наталья! – бросила я призыв в узкий, длинный проход между столами.
– Мама! – немедленно отозвался звонкий, детский голосок. – Мама, к нам тетя пришла!
И предо мною явился бескрылый ангел.
Девочка с доверчивой улыбкой на пухлом, румяном лице шла ко мне по проходу между столами, и ее голова была окружена нимбом светлых, растрепанных волос.
«Лет пять, не более», – определила я ее возраст.
– А зачем тебе мама? – Она остановилась в двух шагах, заложила за спину руки, отчего под простецким, цветастым платьицем выпятился вперед ее животик, и уставилась на меня озорными глазами, чуть склонив голову набок.
– Хочу поздороваться, – ответила я. – Мы с ней сегодня еще не здоровались.
Ответ ей понравился. Она улыбнулась и, неожиданно подмигнув, пообещала:
– Сейчас я ее найду! – Повернулась и побежала от меня, крича на ходу: – Мама! Иди с тетей здороваться!
– Кто там, Надюшка? – донесся из зеленых недр голос Натальи, и вслед за этими словами она сама появилась из-за кустов чайных роз. Разогнувшись с натугой, вытерла тыльной стороной ладони вспотевший лоб.
– Татьяна! – узнала издалека. – Ой, как кстати! Я сейчас. Ты только не уходи.
Она повозилась еще немного со своими делами, то скрываясь за зеленью, то появляясь вновь, и, закончив срочное, протиснувшись боком между стеллажом и стеной, направилась ко мне по проходу, похожему на тропическую аллею.
– Ма-ам! – донесся откуда-то голосок Надюшки. – Ну когда пойдем?
– Сейчас, милая, потерпи еще немного, сейчас я с тетей поговорю. Это недолго.
– Я пока Барби расчешу, ладно? Она после купания на кикимору похожа стала!
– Что стряслось, Наташа? – спросила я ее, как только она оказалась рядом.
– Ольга звонила. Тобой интересовалась. Спрашивала, не приезжала ли ты сюда.
Голосок ее то ли от волнения, то ли с усталости был сегодня еще тоньше вчерашнего. Наталья вытерла тряпочкой руки, перепачканные землей, и предложила мне сесть на деревянную, крашенную в коричневый цвет лавку, стоявшую у стены. Я попросила провести меня вдоль цветочных рядов – хотелось полюбоваться зрелищем, действительно экзотическим для зимнего времени. Наталья нехотя согласилась – уже устала.
– Ольга звонила, – повторила она свое сообщение. – Сказала, что никак не может с тобой связаться.
Она прищипнула какой-то росток, поправила лист, осторожно подержала между пальцами венчик цветка, а когда повернулась ко мне, я увидела в ее глазах слезы.
– Ольга хочет, чтобы ты перестала искать Лариона. Сказала, что искать его больше не надо!
Наташа достала из кармана носовой платок и, держа его кончиками пальцев, чтобы не испачкать вымазанными землей руками, прижала к глазам.