– Да, собственно, – я слегка встрепенулась, поскольку под разговор Светланы мне уже тоже начало думаться о чем-то своем, женском – очень уж мягкой и доброжелательной была ее речь. – Я по делу к нему.
Светлана вздохнула.
– Боюсь, что по делу к нему вы немного не ко времени.
– А почему? – поинтересовалась я.
– Ну, вы, наверное, должны знать... В общем, он немного того... Выпивает.
– А, да, мне вообще-то Алевтина Николаевна говорила. И что, он так уж плох?
– Я стараюсь изо всех сил. И сам он тоже очень хочет бросить пить и начать нормальную жизнь. Наша с ним встреча – большой стимул для него. Но, видите ли, не так просто преодолеть многолетнюю привычку, которая никогда никем не пресекалась. Его родители, вернее, теперь одна мать – отец давно скончался – живут далеко от Тарасова. Достойной женщины с Толей рядом никогда не было. Покойный его брат старался как мог убедить его отучиться от этой пагубной привычки. Только все было тщетно.
– А вам удается?
– Дело в том, что все это уже на уровне физиологии или даже химии организма – я не сильна в этих вопросах. Алкоголь вошел в обмен веществ – так мне объясняли медики. Если Толик не принимает определенную дозу алкоголя, он становится раздражительным, впадает в депрессию, не хочет ничего делать, никого видеть. Если же он принимает необходимую дозу, то на некоторое время делается прежним, молодым и жизнелюбивым, однако это быстро проходит и в конечном счете все больше засасывает его в эту пучину. И в следующий раз ему потребуется еще большая доза. Но у меня получается влиять на него. Поэтому его состояние, несмотря на многолетнюю запущенность, постепенно улучшается.
– Простите за бестактность, а в каком состоянии он сейчас?
– Сейчас он, увы, в состоянии депрессии. Он лежит, отвернувшись к стене лицом, и никого не хочет видеть... В свою очередь вы простите меня за вопрос, – Светлана смущенно и растерянно улыбнулась, – а кто вы? Родственница Толика или кто-то из его бывших знакомых?
Ее смущение и растерянность показывали в ней женщину, быть может, не очень сильную, но в решающий момент умеющую постоять за свое счастье и за счастье любимого человека. Лгать ей и представляться какой-нибудь брошенной женой или любовницей Анатолия мне не хотелось, да и не имело смысла – наверняка ее немолодой возлюбленный рассказал ей всю свою жизнь и исповедался во всех грехах. Поэтому я решила действовать открыто.
– Видите ли, я – частный детектив, Татьяна Иванова. Если хотите, предъявлю вам лицензию...
Глаза Светланы расширились, и брови приподнялись недоуменно, слабым движением руки она отгородилась от протянутой лицензии, давая понять, что верит мне и так.