– А вы не думаете, что это он... – осторожно начала я.
– Заказал Бориса? Я думала об этом, но, как вы сказали, здесь нужен мотив, а его-то как раз и нет.
– А магазин?
– Пустяки! Что он сможет взять там? Все равно основная часть денег по сделкам остается в магазине, ведь все оформляется официально. Ну украдет тысячу-другую, спустит там, у своих шлюх, – велика беда. Даже если бы Борис узнал об этом, думаю, он даже не рассердился бы. Этот магазин не играет существенной роли. Разве что как помещение для казино он был полезен, а так...
Слушая Ольгу, я подумала, что она все-таки не очень хорошо представляет себе реальное положение вещей. Судя по тому, что я узнала у старушки, продавшей икону, и у общительного дядечки с мебелью из карельской березы, эта «тысяча-другая» иногда выливалась в 50% от суммы сделки. И еще неизвестно, как бы отреагировал Борис Буровой, если бы узнал, что уважаемый родственник дурит его наполовину и при покупке, и при продаже.
– Но если бы у Рабиновича имелась достаточно веская причина, вы считаете, что он смог бы заказать вашего мужа?
– Смог бы, – глухо ответила Ольга. – И кстати, вы вот говорите, что это я заказала Бориса, но если бы это сделала я, то нашла бы гораздо более простой и эффективный способ и уж, конечно, не стала бы так театрально обставлять все это и привлекать к этому столько внимания. Я постаралась бы сделать так, что никто вообще не подумал бы, что это убийство. И если бы я захотела... я имела такую возможность. А уж дядя Миша и подавно. Так что вы не там ищете, мадемуазель сыщик. Все, кто был близок Борису, были заинтересованы в нем и не желали ему зла.
На этом наша поучительная беседа закончилась, Ольга позвала охранников, а я покинула салон автомобиля и направилась к своей «девятке».
«...Чтобы никто не подумал, что это убийство... Не иначе, она имела в виду отравление. Не удивлюсь, если окажется, что эта Аня работает где-нибудь в поликлинике или в химической лаборатории...» – думала я по дороге.
Но то, что сказала Ольга про Рабиновича, не внушало ни малейшего оптимизма. Если даже она побаивается его, то что же остается делать мне? Несомненно, он уже решил для себя, как поступить со мной после того, как я закончу расследование, и это решение не сулило мне ничего хорошего.
С этого времени я постоянно думала о том, как обезопасить себя, когда закончу дело.
Сев в машину, я первым делом позвонила Кире.
– Отбой! – скомандовала я. – На вокзал можешь не ехать.
– Да объясни ты мне наконец, что происходит! – озабоченно кричал в трубку подполковник. – Опять ввязалась в какую-нибудь гнилую историю?