«Не иначе в книге моей судьбы написано – взять котеночка у тех моих предыдущих клиентов. А теперь, в наказание за то, что я не исполнила предначертанное, кошки будут красной нитью проходить через всю мою оставшуюся жизнь».
Могла ли я предполагать в тот момент, что, если бы не вовремя подвернувшийся кот, этой самой жизни оставалось бы мне всего ничего!
Но ничего такого я, естественно, не предполагала. Я шла по тропинке и очень скоро оказалась перед крыльцом дома, над которым возвышался усеченный конус с куполом. Я постучала, и мне открыла женщина в черном монашеском одеянии.
– Здравствуйте. Могу я видеть батюшку?
– А его нет, – ответила женщина, изучающе разглядывая меня и, видимо, сразу угадав во мне приезжую. – Нету, в город уехал.
«Ах ты черт! – скощунствовала я на пороге храма. – Что же это не везет так мне сегодня?»
– Э-э-э... я... видите ли, я разыскиваю девочку... Настю. Настю Колобкову. Мне сказали, что... что после того, как умерли ее дедушка и бабушка, она жила у местного священника, поэтому я...
– Да, жила. А вы кто ей?
Хороший вопрос. У меня была лишь доля секунды для того, чтобы выбрать один из двух вариантов ответа на этот вопрос: частный сыщик или подруга матери. Я выбрала второе.
Рассказав своей собеседнице, что когда-то давно мы учились вместе с матерью Насти и были очень близкими подругами, я сказала, что теперь, узнав о таком повороте в судьбе девочки, хочу найти ее и по мере сил чем-то помочь.
По бесстрастному выражению лица монахини трудно было понять, поверила она мне или нет. Открытой неприязни она не высказала.
– Девочку отправили в монастырский приют, – просто и без всяких ненужных экивоков, которые уже порядком надоели мне в беседах с местными жителями, сказала она. – Как раз в то время женский монастырь в Тарасове набирал девочек, и наш батюшка, отец Игорь, сумел договориться.
– Ах вот оно что... – медленно проговорила я, пытаясь переварить потоки мыслей и эмоций, нахлынувших на меня после получения этих неожиданных сведений.
«Значит, она жива! – было первой мыслью. – А я-то... Вот почему проверки в детских домах не дали результатов...»
Но, немного успокоившись, я подумала, что до тех пор, пока я сама не увижу девочку, я ничего не могу утверждать наверняка. Если я смогла выяснить, куда именно ее отправили, то сможет и другой. Если уже не выяснил.
Как бы в подтверждение этой моей догадки, прямо над ухом прозвучали слова монахини:
– Что-то наша Настя становится популярной. Когда нужно было, никто ее судьбой не интересовался, а сейчас вдруг... один за другим.