– Вот, матушка, тут к вам... – сказала монашка и тут же вышла.
– Здравствуйте, что вы хотели? – вполне доброжелательно поинтересовалась настоятельница.
Не зная обстановки, я решила действовать по той же схеме, что и в церкви в Тополевке. Но реакция настоятельницы была какой-то странной. Едва только я заикнулась о том, что разыскиваю Настю Колобкову, как выражение лица ее стало совершенно отсутствующим, и она встала из-за стола, за которым сидела.
– Вы меня извините, я на минуту.
Однако через некоторое время настоятельница возвратилась, и, казалось, доброжелательное выражение тоже вернулось к ней.
– Извините, у нас тут... свои внутренние дела. Так вы, кажется, говорили, что разыскиваете кого-то?
– Да, одну девочку, Настю. Настю Колобкову. Видите ли, одно время мы были очень дружны с ее матерью, вместе учились, ну и потом поддерживали отношения... Хотя судьба разбросала нас по разным городам, но мы переписывались и иногда собирались вместе... наша компания...
Я долго и подробно рассказывала об этой «нашей компании», о том, как мы были дружны, как и потом старались помогать друг другу. Как я узнала о том, что у Насти умерла сначала мать, потом и отец, как, по случаю оказавшись в Тарасове, я, зная, что она живет у дедушки с бабушкой, захотела ее навестить и неожиданно узнала, что и старики тоже умерли и что Настю отдали в детский дом. Сколько трудов мне стоило получить достоверную информацию...
Я все говорила и говорила, пытаясь таким образом расположить к себе настоятельницу и вызвать ее доверие, а она все так же внимательно и доброжелательно слушала, иногда задавая вопросы, но ни словом не обмолвившись о том, находится ли Настя в монастыре.
В конце концов это стало казаться мне странным, и я уже хотела было задать конкретный вопрос, как вдруг дверь открылась, и в комнате появился человек в милицейской форме.
– Предъявите, пожалуйста, документы, – не говоря дурного слова, обратился он ко мне.
Признаюсь, это событие застало меня несколько врасплох. Мне сразу стала понятна стратегия настоятельницы, основная задача которой, очевидно, заключалась в том, чтобы задержать меня до того времени, как подоспеет участковый. Стала понятна и причина, по которой она выходила...
Но, увы, во всем этом было и нечто гораздо более неприятное, что тоже очень скоро стало мне понятно. Если, услышав о том, что я разыскиваю девочку, настоятельница тут же обратилась в милицию, значит, девочку уже искали. И, по-видимому, нашли. Значит, Насти в монастыре нет.
Впрочем, моя растерянность длилась недолго. Я очень быстро сориентировалась в ситуации и поняла, что чем скорее участковый выяснит, кто я такая и для чего на самом деле нахожусь здесь, тем более продуктивным будет наше общение.