— Катенька, пожалуйста, не уподобляйся всяким дурам. Нет никаких летающих тарелок, я много раз тебе говорил.
— Каким еще дурам? Интересно, кто это еще обсуждал с тобой летающие тарелки?
— Катенька! — я умоляюще смотрю на нее. — Ты же прекрасно знаешь, что я по работе общаюсь с огромной массой разных людей. В том числе и с разными дурами.
— Да ладно... Не будь занудой, Олежек. Нет чтобы мне подыграть и сказать, что никого у тебя нет, кроме меня...
Я пытаюсь резонно возразить, но вовремя спохватываюсь — чтобы снова не быть обвиненным в занудстве.
— А мы в субботу махнем на пикник всем отделом. На теплоходе, представляешь? Кстати, покажешь, как в фотоаппарат пленку зарядить? Я у соседа его взяла, а он ничего толком не объяснил...
— Неси свой аппарат.
Какое это, оказывается, удовольствие — объяснять юному, очаровательному, несмышленому существу, как справиться со сложной техникой. Нужно видеть, как оно хлопает глазенками, кивает, с благодарностью смотрит на тебя — такого умного и опытного во всех областях знаний.
Я верчу в руках старенький потертый «Зенит» и рассказываю, как совмещаются колечки со стрелочками, как срабатывает автоспуск — а Катенька глядит, не понимая ничегошеньки, но все равно кивает и говорит:
«Угу, ясно...»
— А я сегодня колготки не купила, — сообщает она, когда вопрос с фотоаппаратом исчерпывает себя. — В «Центральном» классные колготки давали, и в два раза дешевле, чем на рынке. Я пошла, а денег с собой нет. Побежала к девочкам занимать, а тут начальник — куда бежишь? Только после обеда вырвалась — прихожу, а мне говорят: «Девушка, последние десять минут назад продали». Так обидно, не представляешь!
Я улыбаюсь, глядя на нее, потом говорю:
— Никогда не жалей о том, что не удалось. Может, в этот день судьба уберегла тебя от куда более тяжелой неудачи.
Катенька отвечает мне взглядом, полным желчи.
— Ты все-таки зануда, Олежек. На каждое слово у тебя какая-нибудь народная мудрость.
— Ну почему же народная?
— Сколько тебе лет, Бессонов?
— Тридцать.
— Нет. Тебе сто тридцать. Двести тридцать. Ты не просто зануда, а старый зануда. Скажи-ка, у тебя много друзей?
—Мало.
— А знакомых девушек? Только честно.
— Меньше, чем хотелось бы.
— А знаешь, почему?
— Знаю.
— Потому что никто не хочет дружить со старым занудой. Ты красивый, умный, сильный, но ты старый, Олежек.
— Я это знаю, Катенька. Зачем лишний раз напоминать? Я всего лишь хотел сказать, что нельзя так убиваться из-за каких-то колготок.
— Между прочим, очень даже хорошие колготки. Если бы ты жене такие купил...
— Она мне не жена! — довольно резко обрываю я. Пожалуй, слишком резко.