Вернувшись в свое жилище, я услышал, что Друг Лошадей плачет.
— Что с тобой? — тихо спросил я, чтобы не побеспокоить спящего Мясоеда.
— Зачем ты вмешался, зачем защитил меня? — запричитал старик с истерическими нотками в голосе. — Теперь ты всю жизнь будешь требовать с меня плату за это, а ведь я не просил...
Я разозлился и даже плюнул себе под ноги. Потом пошел к своей лежанке, нащупывая дорогу в темноте.
— Не беспокойся. Не стану я с тебя ничего требовать.
От удивления Друг Лошадей затих.
— Отчего же не будешь?
— Мне ничего от тебя не нужно, — буркнул я.
— Как это не нужно? Нет-нет, не обманывай. Верно, ты задумал какую-то хитрость.
— Успокойся! — рявкнул я. — Сказано, ничего не нужно!
Друг Лошадей замолчал, обдумывая непостижимый для него факт.
Похоже, он наконец мне поверил. Во всяком случае, очень захотел поверить.
— Послушай... Но если так, зачем тогда ты полез к старостам? Не могу поверить, что у тебя не было никакого умысла.
— Не было умысла. Просто жалко тебя стало.
— Жалко? Мне тоже многих бывает жалко, но с какой стати подставлять из-за этого спину под плетку? Я и подумать не мог, что...
— Вот и подумай.
— Они же могли так поколотить тебя, что ты бы лежал и день, и два с кровью и синяками, без еды.
— Это вряд ли. Если только завтра они не приведут с собой десяток приятелей...
— Нет, завтра не приведут. Думаю, постыдятся им говорить.
Я лег, натянул на себя свернутую втрое мешковину и приготовился спать. Старик вертелся и что-то бормотал. Похоже, мое поведение надолго вывело его из душевного равновесия.
— Почему тебя назвали Другом Лошадей? — спросил я. — Ведь ты не любишь лошадей, а они не любят тебя.
— Мало ли кто кого любит, — хмыкнул старик. И добавил очень тихо:— Разве Лучистый испускает свет?
Он помолчал немного, затем продолжил:
— Во всем виноваты завистники. У меня всегда были завистники. Если б не они, я оставался бы погребальным мастером и по сей день. Между прочим, сам Верховный погребатель дал мне право читать полное имя усопших.
— Я ничего не знаю об этом, погребальный мастер. Расскажи мне.
Я почувствовал, что старик заулыбался в темноте, услышав свое прежнее милое сердцу звание.
— Так для чего тебе давали право читать чье-то имя?
— Это смысл жизни каждого человека. Когда рождается малое дитя, ему дают первое имя. Все дети одинаковы, поэтому и имена у них бывают похожими. Потом они растут, совершают поступки, по которым им снова и снова дают имена. Сорвавший Цветок, Сделавший Шаг, Прогнавший Собаку. Эти имена давал я сам. Чем взрослее человек, тем больше он отличается от других, и тем более редкое имя он носит. Послушай, неужели ты даже этого не знаешь?