Я слушал его с большим удовольствием, но ясности не получил. Подобную речь можно составить самому при определенном навыке. Не нужно знать больше, чем другие, достаточно уметь плести из слов кружева.
— Ты получил ответ на свой вопрос. Безымянный? — спросил толкователь.
— Нет, — просто ответил я. Доставший Звезды лишь удрученно кивнул. Мы помолчали. Подорожник поднялся и принес охапку веток, подкормить костер. Он устал не меньше других, но не торопился спать, как Свистун и Медвежатник. Мне подумалось, ему интересно слушать наш разговор.
— Из каких мест ты прибыл. Безымянный? — спросил толкователь. — Где находится твоя страна? Как ты смог попасть к нам и остаться в живых?
— Первый раз вижу человека, которому это интересно, — ответил я.
— Иначе я не был бы Доставшим Звезды. В моем ремесле полезно задавать странные вопросы.
Я вдруг почувствовал, что незачем скрывать правду. Вечер настроил меня на такой лад, что захотелось все рассказать. А почему нет? Пусть слушают. Пусть знают. Я ничем не наврежу себе, если расскажу про свой мир.
Но быстро пришло отрезвление. О чем я смогу поведать этим людям? О железных повозках без лошадей? О ящиках со стеклянным боком, на котором пляшут цветные картинки? О тоннах еды, которую вываливают на свалки, потому что не успевают распродать?
Будет ли им это интересно, будет ли понятно? Если не поймут — значит, не поверят. Нет смысла говорить.
И тогда мне в голову пришла другая мысль — настолько простая и ясная, что я невольно улыбнулся. Я расскажу не про свой, а про их мир. Про то, каким он был раньше и каким я видел его в своих снах наяву. Тем более что в какой-то степени он был и моим тоже.
— Я жил в стране, где никто не боится Пылающей прорвы, — сказал я и затем выдержал на всякий случаи паузу. Никто не оборвал меня и не обвинил во лжи.
— Я жил в великой и прекрасной стране, — тихо продолжил я. — Там всегда хватает еды, потому что люди не боятся выходить на поля и возделывать их. А если кто-то голоден, другой даст ему пищи и ничего не попросит взамен. Мы умеем защитить себя от посланников Прорвы, хотя у нас нет ни одной Холодной башни. У нас есть другие способы не подпустить к своим домам смерть. Мы умеем сражаться с Прорвой и не считаем, что человек беспомощен перед судьбой.
Я говорил, хотя и не очень верил себе. Одна моя половина жила в том мире, о котором я рассказывал, а другая злобно шептала в ухо: это ложь, этого нет, это в прошлом, это давно умерло...
— Люди, среди которых я вырос, сильно отличаются от вас, и вряд ли вы поймете их жизнь. Они способны получать радость не только от еды или сна, но и от красивой песни. И от любви другого человека...