Казалось, что она плясала на одном месте. Танец ее не заключался в движениях ног, но в плавном колебании всего тела. Это были неуловимо меняющиеся позы божественно прекрасной девушки, пластически выражавшие историю любви.
Боязливым жестом своих белых рук, позой, выражавшей тревогу, опущенными ресницами она передала первый, нежный, волнующий момент девичьей стыдливости. Затем полусонно закрыла глаза, томно вытянулась, изгибаясь в бедрах, полураскрыла для поцелуя пурпуровые губы и, подхватив руками свои легкие одежды, стала танцевать медленно, плавно, кокетливо, а потом все быстрее и быстрее, пока не закружилась.
Охваченная безумием и страстью, она словно плыла в ярком зареве своих огненных волос и развевающихся вокруг нее ярких вуалей. Внезапно Мария на миг приподнялась на пальцах, как бы размахивая в воздухе яркими крыльями, а затем стала постепенно успокаивать и замедлять свои быстрые движения.
Медленно одна за другой обвивались и укладывались на ее теле нежные ткани вуалей. Мария остановилась, глубоко вздохнула; широко открыла глаза и обвела всю залу смелым взглядом женщины-царицы, сознающей свою красоту. Ее блестящие глаза, яркие пылающие губы и страстные движенья всего тела выражали пылкое желание.
Быстрым, решительным движением она откинула первую красную вуаль и, пока она падала на пол, повернулась, обнажив руки, плечи и высоко вздымающуюся грудь, потом откинула синюю вуаль и обнажила торс ниже груди до самых бедер. Упала зеленая вуаль — и показались стройные ноги и точеные розовые колени.
Чарующей радугой переливалось опоясание круглых бедер, Медленно изгибаясь вперед, с каким-то лукавым, полузагадочным блеском чувственной жестокости в прищуренных фиалковых глазах, она стала отстегивать шпильки.
Мария выпрямилась и стояла в полной красе своей, опоясанная вокруг талии поясом из гвоздик. Она сорвала и его, с диким криком бросила в залу, быстро повернулась и убежала.
Мужчины вскочили со своих мест, чтобы схватить венок, но Муций с силой растолкал всех, поймал венок на лету и надел его на голову.
— А что, расшевелила тебя Мария? — кричали все.
— Выпьем в честь счастливой пары! — гремел Катуллий.
Все выпили, кроме Муция, с полной чашей ожидавшего появления Марии, Вскоре и она вошла в триклиний. Теперь уже на ней была цвета морской воды с серебряной ниткой туника, схваченная аграфом из топазов. Сбоку на поясе целая масса украшений из граната, янтаря и берилла, а также маленькое зеркальце в коралловой оправе. Шею ее обвивала тройная нитка крупного урианского жемчуга, причем от каждой жемчужины спускались нити более мелкого жемчуга и, словно град, осыпали ее плечи, руки и высокую грудь. На руках блестели в форме змей золотые запястья с рубинами, сетка из золотой проволоки придерживала наскоро свернутые волосы.