Катрин подъехала в 16.44 в черном Clio, Гранье – на такси в 16.58, опоздав на три минуты. Мы встретились в левом крыле здания, перед главным входом, где нас ждал охранник.
– Месье Баретт?
– Да.
– Месье Готье, обслуживание парков и садов. Месье Клавери попросил меня встретить вас. Торопитесь! Мои коллеги сейчас закроют здание.
Мы прошли галерею Котель, в которой больше десятка работников готовились закрыть окна. Каждая ставня, внимание… готовьсь, закрыть! Через минуту пятьдесят метров галереи погрузились в темноту. Легкое позвякивание ключей, и затем тишина. Охранники ушли.
– Напоминает историю про пилота и чиновника, – сказал Гранье, наклоняясь к Катрин. – Вы ее знаете?
– Нет.
– Маленький мальчик сказал приятелю: «Знаешь, мой отец самый быстрый человек в мире. Он пилот истребителя. Две тысячи миль в час». Второй ответил: «Мой все равно быстрее!» – «Да? И что же он делает?» – «Он чиновник. Заканчивает работать в пять, а дома уже в четыре тридцать».
Катрин звонко рассмеялась в тот момент, когда Готье ввел нас в крыло здания, закрытое для посетителей и зарезервированное для главы французского государства и его высочайших гостей. Министр приготовил нам три комнаты. Моя выходила на террасу и парк Большого Трианона.
– Добро пожаловать! До завтра вы здесь у себя дома, – сказал Готье и подал мне три ключа. Затем, повернувшись к Катрин, добавил: – Я рассчитываю на вас, мадам Страндберг. Вы знаете работу. Вещи здесь очень хрупкие, и…
– Шведы питают самое глубокое уважение к королям, месье Готье, – сказала Катрин, пожимая руку Готье. – Не волнуйтесь ни о чем!
Гранье уже поставил кожаную сумку перед дверью своей комнаты. Он изображал усталость, но глаза у него горели, как у малыша в магазине игрушек.
– Надеюсь, у меня люкс Хилари Клинтон.
Я не знал, что Клинтоны здесь останавливались. В действительности, это меня ничуть не интересовало. Я спросил Гранье, почему, если он был так убежден, что тайная комната находится здесь, он не постарался найти ее сам.
– Конечно, старался, – выдавил он устало. – Я месяцы провел, обхаживая тут все и вся… Безуспешно. Археология – такая тоска! Проводить годы, роясь в квадрате пустыни, ради того, чтобы найти три статуэтки – это неизвестно кем надо быть!
Интересно, а у него когда-нибудь к чему-нибудь призвание было? Наверное, он менял их, как женщин.
– Кроме того, вы знаете, у меня нет возможностей!
– Действительно – согласился я, – сегодня все проще. У нас решающее оружие.
Я вынул из своей сумки последнюю модель геологического радара для исследования поверхностей. Недетский приборчик: больше всего похож на метлу, которой чистят дно бассейна. Зато эффективность! Лучший в деле определения впадин и полостей в почве и стенах. Сначала он показался тебе несерьезным, а несколько месяцев позже ты захотела вложить деньги в немецкую фирму, которая его производит, OGK. Насколько я знаю, ты не жалеешь об этом вложении, верно?