Они пересекли несколько перекрестков, пока не поняли, что светофоры не работают. На бульваре столкнулись две машины; обе сильно пострадали. Их пассажиры бросили свои авто, рядом выла сирена полицейской машины с мигалкой.
Было ровно два часа ночи, когда «порше» остановился между «ягуаром» и «мерседесом» класса А в боковой аллее, шедшей вдоль имения Баретта. Снаружи вилла была едва различима. Ее защищала глухая высокая стена. На большом зеленом деревянном щите было написано: «За этой виллой ведется биометрическое наблюдение».
Да, Баретт продумал все…
– Подождите меня, я разбужу охранника. Он должен открыть, мы знакомы, – сказала Эмма, выходя из машины.
Она позвонила один раз – безуспешно. Потом второй – настойчивее. Внезапно луч осветил ее. По интерфону послышался голос.
Эмма представилась. Наконец дверь приоткрылась, и показался молодой мужчина с усами, вьющимися волосами, в кроссовках, набросивший куртку на пижаму с бермудами. Эмма поговорила с ним несколько секунд, потом вернулась к машине.
– Жан-Филипп, вы не поможете охраннику открыть ворота? Он говорит, что биометрическая система не работает.
Гранье вышел из машины и исчез в небольшой двери рядом с главным въездом, которую охранник держал открытой.
В тот же момент в машине завибрировал его мобильный на подставке, рядом с приборной доской. Надпись на экране: «Номер не известен». Эмма непроизвольно протянула руку, чтобы ответить, затем вспомнила, что телефон вообще-то не ее.
– Жан-Филипп, вам звонят. Я отвечу?
Она схватила аппарат с подставки, не дожидаясь ответа Гранье и поднесла его к уху.
– Алло? – послышался женский голос.
– Алло, – ответила Эмма. – Вы не подождете несколько секунд? Жан-Филипп сейчас…
Она не успела закончить фразу: собеседница бросила трубку.
Секунда тишины, потом Гранье появился у двери машины.
– Я не знаю, что случилось, – извинилась Эмма. – Бросили трубку прежде, чем я успела сказать, что вы сейчас подойдете. Мне очень жаль.
– Не беспокойтесь. Если что-то важное, она перезвонит, – спокойно сказал писатель.
Широко улыбаясь, он уселся за руль. Но Пьер готов был поклясться, что заметил секундой раньше панику в глазах романиста.
Если скажу, что никогда не переставал верить, это, конечно, будет ложью. На самом деле почти на год я забросил поиски тайной комнаты и формулы, доказывающей существование Бога. Но проблема никуда не делась, я постоянно о ней помнил. Доказательство: к темам оповещения на сайте artvalue.com я добавил «подвалы Версаля» и «Трианон».
Как-то мы были в Касабланке, в отеле «Хайятт», когда мне на компьютер пришло оповещение. Какой-то журналист брал у нас с Амелией интервью по поводу борьбы с бедностью. Как это часто бывает, вопросы мне быстро наскучили. Слишком просто, слишком предсказуемо. Журналист хотел устроить конкуренцию между нами и другими филантропами. Ведь, как это ни звучит странно, в благотворительности тоже началась борьба за первенство. В Силиконовой долине уже несколько лет богатеи (хотя ты помнишь, наверное) соревнуются в воображении и чувстве юмора, чтобы на них обратили внимание. Заставляют клонировать своих попугайчиков за пятьдесят тысяч долларов или покупают машину, которая сможет ездить под водой, чтобы пересечь бухту Сан-Франциско в час пик… Теперь они, как и мы, вкладывались в благотворительность. Все акулы бизнеса захотели стать Матерью Терезой.