На каминной полке лежал старый журнал Life, обветшавший, как ткани на стенах. Я машинально взял его. Когда начал пролистывать, на пол упал ежедневник, положенный снизу. Много идей для кухни, ужины, общественная жизнь… Привычные банальности декораторши, когда она начинала говорить на эти темы. Конечно же, черновик ее опуса («Как провести успешный ужин»), в котором основной вклад в мировую кухню заключался в совете хозяйкам дома использовать горячие тарелки. Очевидно, никакого намека на подвалы. Я долистал до последней страницы и приготовился закрыть записную книжку, как мой взгляд остановился. Задняя обложка ежедневника была слегка погнута. На его ребре виднелась маленькая трещина, и я сунул туда палец. Вытащил малюсенький листок бумаги. Несколько раз развернул. Получился квадрат со стороной примерно сорок сантиметров, украшенный вертикальными зелеными и белыми полосками. Слева сверху стояла дата: сентябрь 1949 года – за год до смерти Элси. По всей поверхности листа – эскизы собак, над каждым имя и эпитафия.
Пудели, господи боже, пудели! Как же я раньше о них не подумал? А ведь читал. Леди Мендль не показывалась без собачки под мышкой. Пудель спал в ее постели, сидел на ее канапе, ел трюфели и тосты с фуа-гра. У нее не было детей, насколько я помню.
Когда умирала очередная обожаемая зверушка, Элси была безутешна целый месяц. И, поскольку предлогом для церемонии могло послужить что угодно, она организовывала небольшую погребальную церемонию, mourning. Заказывала надгробие для собачки, порой дело доходило до трогательных эпитафий: «Самому любимому» или «Он был лучше всех».
Могилы пуделей, ну конечно!
Я положил записную книжку на полку камина и направился в сад.
Могилы располагались вдоль внешней стены участка, со стороны Большого парка дворца. Три малюсенькие могилы, похожие на кроватки гномов из сказки про Белоснежку. Когда мы с Амелией, свежеиспеченные владельцы, обходили сад, я их только приметил. На этот раз я подошел к ним, продираясь через ежевику. Сразу заметил, что, хоть они и были сделаны строго в ряд, стелы расставлены хаотично. Две первые в тридцати сантиметрах друг от друга, но третья расположена на расстоянии минимум полутора метров от них.
В двух шагах от могил стоял круглый кованый железный стол, на квадратном газоне вокруг него – четыре стула.
Очевидно, именно здесь леди Мендль угощалась чаем. В саду, самом очаровательном месте своей виллы, как она и написала. Лицом к своим дорогим собачатам.
Я прошел между стелами, направив радар к земле. Следы эпитафий исчезли, стертые временем и мхом. Ненастье потрепало камни, по углам выросли мхи и грибы. Укрытия, которое им обеспечивало большое дерево гингко билоба, было явно недостаточно для защиты. Но фотографии собак в медальонах под слегка выгнутым стеклом были видны очень хорошо.