Что еще? За этим последуют привычные тирады про Францию: «архаичная», «претенциозная»… Эмма знала, что Брэд считал французов непревзойденными только в любви. «Это я хотя бы проверил», – говорил он с улыбкой, бросая на Эмму красноречивый взгляд.
– А с акциями «Контролвэр» как поступишь? Эмма, на Уолл-стрит акции стремительно летят вниз, подумай…
Эмма едва не ответила мужу: подожди день или два. Если у нас все получится, они взлетят с невиданной скоростью; если нет, упадут очень надолго. Сейчас ей казалось, что события скорее будут развиваться по второму сценарию. Но если она все расскажет Брэду, то нарушит закон. С такими вещами Эмма не шутила. В «Беркинс энд Шеннон» она уволила одного сотрудника, который нравился ей больше всех остальных, за то, что он играл на бирже в свою пользу, используя информацию, полученную на работе. Его уволили в течение часа. Десять минут на сбор вещей. Такой непреклонной, как в тот день, Эмма не была никогда.
Кроме того, в глубине души она сейчас понимала: согласиться на то, чтобы Брэд продал акции «Контролвэр», – все равно что предать память о Дэне. Пережить его смерть еще второй раз.
– Делай как хочешь, – процедила она, – сейчас у тебя больше информации, чем у меня.
– Эмма, в чем дело? Милая, мне так тебя не хватает, я…
Сигнал – звонок по другой линии – прервал нежности Брэда.
– Ребекка звонит, отключаюсь! Поговорим вечером. Обнимаю.
– До вечера. Люблю тебя.
«Люблю тебя»… Переключаясь на звонок Ребекки, Эмма подумала о том, насколько машинально Брэд произносит эти слова.
Она часто видела на его прикроватной тумбочке книгу «Мужчины с Марса, женщины с Венеры». Первая заповедь (для него): говорить своей женщине «люблю тебя» два или три раза в день, чтобы она чувствовала себя уверенно (и оставила в покое).
– Мама, ты где? – кричала Ребекка.
– Милая, я в Версале, в доме Дэна Баретта. Вилла «Трианон». Помнишь, я тебе рассказывала? Ты не смогла бы приехать? Лучше поговорим при встрече, да, дорогая моя девочка?
Эмма чувствовала, что дочь пытается уклониться от ответа.
– Знаешь, мам, говорить не о чем. Я решила. Аборта не будет.
– Послушай, не будем сейчас это обсуждать! Телефон может отключиться в любой момент. Ребенок – это очень серьезно…
– Это ты мне говоришь?
Эмма прикрыла глаза: Ребекка задела больное место. Она решила не реагировать на замечание дочери.
– Может, запишешь адрес? Улица Фобур-Сент-Анту-ан, дом пятьдесят семь. Приедешь, как сможешь, хорошо? Сегодня после обеда?
Эмма отключилась, так и не получив никакого ответа, и сказала себе, что, скорее всего, Ребекка не приедет. Затем вернулась в комнату «Я». Пьер посмотрел на нее, по его глазам Эмма поняла: он догадался о ее проблемах. Но спрашивать ни о чем не стал.