Баретт опустил руку.
– Значит, я буду жить минимум сто десять лет. Но это всего лишь этап! Этап на пути к вечной жизни!
Этого было уже слишком. Эмма в ужасе закрыла лицо руками. Нервным жестом, словно это было единственное движение, на которое она могла осмелиться, Эмма сняла металлическую заколку, державшую ее волосы.
– Дэн, ты сошел с ума! – вполголоса проговорила она.
И тут же пожалела об этих словах. Если до этого она смогла развеять подозрения Баретта, то сейчас все испортила.
– Эмма! Не говори ерунды! Мы с тобой так похожи!
«Были похожи, какая мелочь».
Она хотела бы произнести эту фразу вслух, но сдержалась. Необходимо подыгрывать ему как можно дольше.
Дэн Баретт тем временем продолжал:
– У нас в руках секрет Творения, Эмма! Только у нас. Как у короля и его садовника.
– А что с ним делать, Дэн? Зачем нам все это? – спросила Эмма.
Она пыталась не показывать весь тот ужас, который ей внушал Дэн Баретт.
– Ты еще не поняла?
– Нет, прости. Так ли уж было необходимо ставить весь мир на уши, чтобы заменить все старые версии Shadows на планете на 10.0?
Баретт всплеснул руками.
– Ну ты решительно ничего не поняла! Все это мелочи! Дымовая завеса! Это принесет «Контролвэр» миллиарды, это да. И мой фонд от этого выиграет – он сможет продолжить заботиться о бедных и больных, победить малярию, холеру…
– Но никто не узнает, что благодетель ты!
– Наоборот, узнает весь мир! Эмма, моя дорогая, кем был бы Христос, если бы Он не умер? А Ганди? Кеннеди? Лютер Кинг? Никем. Помнишь, жизнь становится судьбой после смерти. Только тогда приходит настоящее могущество.
– А Амелия? Твои дети? Они же считают, что ты умер! Ты не хочешь быть рядом с ними?
– Эмма! Ты когда-нибудь признаешь, что в жизни есть вещи поважнее, чем собственные дети или их мать? Ты же только что это прекрасно поняла, нет? Когда ты заперла дочь в…
Внезапно в ушах Эммы раздался мучительный крик задыхающейся в подземелье Ребекки. Ей стало плохо. Баретт, казалось, ничего не замечал.
– Завтра, Эмма, обо всем этом забудут. Удесятеренное могущество «Контролвэр»? Тлен! Тысячи жизней, спасенных фондом? Что они значат по сравнению с миллионами других, которых я спасу для вечности? Бог создал мир, но Он бросил его гнить – от болезней, нищеты, страдания. Он задумал неплохую конструкцию – человека, – но не предусмотрел деталей его развития!
Баретт помолчал секунду, словно проверяя, оценила ли Эмма его юмор. Она смотрела на него, оглушенная его цинизмом.
– Бог создал человека из ничего, спасибо Создателю! – продолжал Баретт. – Но продолжение его Творения – длиннющая череда страданий и деградации. Как согласиться с тем, что спустя пятнадцать миллиардов лет после сотворения мира люди до сих пор умирают из-за укуса маленьких мух? Такой мир не может существовать. Надо пересмотреть его. Пересоздать человека, который не будет знать ни горя, ни болезней. Абсолютно нового человека. – И подытожил: – Всемирная социальная безопасность, всемирная защита, о которой я мечтал, понимаешь? Она понадобится мне еще больше: я сделаю так, чтобы, если можно так выразиться, исчезла сама болезнь! И вместе с ней нищета, страдание, зло. Зло, Эмма! Я уничтожу Зло! Зло с большой буквы.