– В конце концов, Пьер! Это же конец света!
Теперь Клара уже рыдала. Пьер со всей силы ударил по подушке, чтобы убедиться, что это не сон. Но всхлипы Клары продолжались.
– Любимая, успокойся. О чем ты?
Женщина всхлипнула:
– Пьер, сколько можно! Ты что, ничего не знаешь? Завод «Атофина» взорвался!
– Завод «Атофина»? Химический?
Он не понимал, о чем она говорит. Клара продолжала:
– Там сотни погибших. Хуже, чем в Тулузе. Говорят, Марсель стерт с лица земли!
– Ты с ума сошла! – заорал Пьер, охваченный внезапным гневом. – Будь Марсель уничтожен, ты бы не сидела сейчас и не разговаривала со мной…
– Пьер, – простонала супруга, – ну в среду же, вчера! Мы поехали навестить маму, в Але, она не очень хорошо себя чувствовала. Решили вернуться сегодня утром. Но центральная станция взорвалась сегодня в час ночи! По радио только об этом и говорят, по телевизору… Я попыталась дозвониться до подруг и соседей, но не соединяют, там телефонные линии не работают. Власти объявили чрезвычайное положение, туда никого не пускают, к зоне взрыва нельзя приближаться на двадцать километров…
Пьер, уже сидевший на краю постели, замер на несколько секунд, медленно вдохнул, прежде чем ответить. Вылив на него лавину тревожных новостей, Клара начала успокаиваться. Она рассказала о том, что узнала в шесть утра по радио, затем по телевизору. Очертания драмы еще не обрисовались, и ее масштабов никто не знал. Но последствия, вызванные взрывами, ощущались более чем в десяти километрах от места происшествия. Только специально оснащенные спасатели могли заходить в зону поражения. Передавали, что в той части города, где стоял нефтехимический комплекс, улицы устланы трупами и по тротуарам ползут окровавленные раненые. Еще сообщали, что утечки, вызванные взрывом на «Атофине», спровоцировали выброс в воздух ядовитых веществ. Комментаторы говорили о диоксине.
– Дети в порядке? – оборвал ее Пьер.
Сильнее страха его захлестывало сознание собственной вины: когда Клара и дети находились в смертельной опасности, он занимался любовью с Эммой. «Больше никогда», – подумал он.
– Я не хотела рассказывать им об этом, – продолжала Клара, – я бы предпочла, чтобы они ничего не знали, но в любом случае это невозможно. Гаранс поднялась, когда я смотрела телевизор, минут пятнадцать назад. Гаэтан и Сикстин в слезах, они боятся, что больше никогда не увидят своих друзей… Пьер, ты должен вернуться!
– Да, Клара, я знаю. Я сделаю все что можно. Все будет хорошо, поверь мне… Я люблю тебя.
Пьер заставил себя оставаться спокойным, пообещав Кларе все разузнать и перезвонить, когда будут новости. Повесил трубку со словами, что хотел бы увидеть ее как можно скорее. Затем в спешке набрал номер Фрэнка – безрезультатно, потом попытался дозвониться до двух других партнеров по гольфу. Один из них жил в двадцати километрах севернее Марселя, и никто не отозвался.