Однако теперь молодых мужчин, торговцев, имевших немалый опыт в стычках с пиратами, это занимало мало. Оба думали только об одном – как можно быстрее наказать дерзкого незнакомца, посмевшего прилюдно указывать им, что и как им нужно покупать, или подавать.
Бородатые красавцы выдернули ножи, больше похожие на небольшие мечи, привычно расставили ноги в стороны; двинулись в сторону рыбака, обосновавшегося на носу из судна.
Землянин не стал дожидаться, когда братья замкнут его в тесном треугольнике юта. Он отделился от досок, легко преодолел расстояние между носом судна и его самой высокой мачтой. Из океана накатила очередная пологая гора воды. Корабль негоциантов поднялся вверх, потом качнулся вниз…. Александр не удержался на ногах, завалился на колено. С берега вновь донесся хохот.
Красавцы-бородачи невозмутимо «обтекли» грот-мачту с разных сторон так, словно на море был абсолютный штиль. Они напали на звездного рекрута одновременно, но – с разных сторон.
Сашка, понимая, что в продолжительной, длительной схватке у его соперников больше шансов нанести ему рану, чем в скоротечном бою на сверхкороткой дистанции, решил судьбу не искушать.
Его тело «перетекло» в «чупа-чупсовое» время раньше, чем братья пересекли незримую границу, отделяющую переднюю часть судна от задней. Человек никого не убил; он даже нож не достал.
Молниеносно сместился влево, под руку левого (от него) брата и завершил противостояние одним-единственным ударом – ладонью открытой руки в солнечное сплетение.
От такого удара не спасает никакая кольчуга – только толстый и мягкий мат, на всю переднюю часть тела воина. Матов, разумеется, на торговцах не было.
Пока первый из братьев заваливался на доски палубы, Сашка «уговорил» «поспать» другого.
Он вновь легко увернулся от размашистого удара клином – на это раз справа; используя движение, начатое его противником, от всей души «насадил» бородача на колено своей левой ноги. Все было кончено меньше чем за половину секунды.
Для сторонних наблюдателей все выглядело очень быстро, но главное – непонятно: дружный замах ножей братьев; два глухих удара с небольшим интервалом – и оба чернобородых негоцианта недвижимые лежат у ног увечного иноземца.
Заречнев вынул свой клинок (на берегу кто-то вскрикнул, однако по настилу в сторону судна с поединщиками никто не побежал – в сложившейся ситуации Сашка имел право делать с чернобородыми все, что ему заблагорассудиться), поочередно срезал с них их расшитые бисером ножны.
Он поднял выпавшее оружие, поместил клинки в их «гнезда». После этого сходил на нос, снял с крюка свою рыбацкую шляпу, вернул её на её «законное» место, вернулся в грот-мачте и стал ждать.