Граф мгновенно понял намек.
– Да, конечно… Прошу вас, сударыня.
Он взял Амалию под руку и увлек ее в гостиную.
– Люсьен, – строго заметила герцогиня своему кузену, – я нахожу неприличным то, как вы смотрели на эту особу.
– Полно вам, кузина! – с укоризной промолвил молодой человек. – Вы будто не знаете, что в целом мире для меня не существует никого, кроме вас, – шутливым тоном добавил он.
Герцогиня с треском сложила свой веер. Ее глаза вспыхнули неподдельной обидой.
– О, Люсьен! Иногда мне кажется, что вам нравится дразнить меня! – Она отвернулась, а ветреный журналист, воспользовавшись этим, послал нежную улыбку вслед уходящей баронессе.
– Месье де Марсильяк – любовник хозяйки? – как бы между прочим поинтересовалась Амалия у графа, когда они отошли на достаточное расстояние.
– Да, кажется, – довольно равнодушно отозвался Шереметев.
– А как на это смотрит ее муж, герцог де Лотреамон?
– У герцога де Лотреамона свои заботы, – ответил граф. – Он тяжело болен, так что ему сейчас не до шашней его жены. – Он понизил голос и слегка сжал локоть Амалии: – А вот и месье де Монталамбер!
Амалия замедлила шаг. Если внешность и в самом деле бывает обманчивой, то, без сомнения, она никогда еще не являлась более обманчивой, чем в данном случае. Перед Амалией стоял весьма ухоженный господин с величавой осанкой, благородной сединой в черных волосах и изящными чертами лица. Голубые глаза, пожалуй, казались чересчур проницательными, чем подобает обычному светскому завсегдатаю, однако это являлось единственным, что можно было поставить ему в упрек. Красивые румяные губы под выхоленной щеточкой седоватых усов изогнулись в любезной улыбке.
– О, господин посол! Какая честь! А с вами… – он умолк и в ожидании ответа поглядел на Амалию, которая обмахивалась веером как ни в чем не бывало.
– Это баронесса Амалия Корф, – сказал граф Шереметев. – Она прибыла сюда специально из России по делу, которое весьма интересует нас обоих. – И он сделал ударение на слове «весьма».
Улыбка графа слегка померкла, однако он тут же сумел овладеть собой и склонился над рукой Амалии.
– Госпожа баронесса, ваш покорный слуга!
«Ах, щучья холера, чтоб тебе провалиться!» – подумала Амалия, не переставая улыбаться графу. Ибо наша героиня была так устроена, что презирала преступников, каким бы высоким ни было их положение в свете. А человек, который подстерегал ошибки своих ближних и делал на них деньги, был в ее глазах едва ли не худшим из всех людей.
Чувствуя, что в его присутствии больше нет надобности, граф Шереметев тактично отошел, и Амалия осталась наедине с Андре де Монталамбером.