– Здесь слишком высоко! – крикнула Амелия. Задрав голову, она смотрела на ступени, которые кончались где-то далеко вверху. – Я не смогу туда забраться!
Луи только пожал плечами.
– Ничего страшного, я тебя отнесу, – объявил он.
– Ты сошел с ума! – возмутилась Амелия. Но он уже схватил ее в охапку и потащил вверх. Амелия верещала и для виду упиралась, Луи смеялся, то и дело целуя ее на ходу, его глаза сияли…
…Боже мой! И кто мог подумать тогда, что этот человек, который так легко на руках втащил ее по громадной лестнице на верхнюю площадку, – что он же будет всего через четыре года умирать от туберкулеза в отвратительном городе Вецларе и, умирая, ловить ее руки и шептать, задыхаясь: «Ты будешь помнить меня, когда я умру? Ты не забудешь меня?» Кто, кто мог сказать тогда, в этот ясный августовский день 1793 года, что все закончится именно так?
А тогда – савояр Сильвио, который ходил взад-вперед по площадке, завидев ввалившегося генерала с Амелией, выпучил глаза и уронил фуражку.
– Брысь, – сказал ему Ош.
Сильвио заметался, подобрал фуражку, зачем-то отдал честь, растерянно ухмыльнулся и сгинул. Амелия огляделась. Сзади остался Дюнкерк, четко очерченный своими стенами, на которых там и сям виднелись пушки, а впереди лежало море, над которым медленно поднималось солнце. Чайки парили в вышине, и красота была такая, что захватывало дух.
– Вот, – сказал Луи. – Я все время здесь бываю, и… ну… я хотел, чтобы ты тоже это увидела.
Ветер развевал ее темные волосы, и она была такой красивой – как это море, это солнце, это небо, – что он не удержался и поцеловал ее, и еще раз, и еще…
– Ну, – начал он, – так ты по-прежнему не хочешь…
Он не успел договорить «выйти за меня», потому что Амелия вдруг посерьезнела и оттолкнула его.
– Луи! – Он попытался обнять ее, но она стукнула его по плечу и подняла руку, указывая на что-то вдали. – Луи, смотри! Корабли!
Они шли из устья Темзы, выстроившись треугольником. Впереди двигался «Непобедимый», рассекая волны, и его белоснежные паруса трепетали на ветру. Солнце освещало деревянную фигуру на носу корабля, которая изображала змееволосую горгону Медузу, убивающую одним своим взглядом. И при виде этой громады, которая надвигалась на Дюнкерк, Луи почувствовал, как у него сжалось сердце. Он никого не боялся, но он был реалистом и понимал, что означает противостоять врагу, который собрал такие силы.
– Да, – прошептал он. – Началось!