Ева вздохнула и одним движением извлекла нож из стола, словно из куска масла.
– Не знаю, что вы задумали, – проворчала она, – и зачем вы решили помогать этому висельнику Луи… – Амелия слегка нахмурилась, и этого «слегка» было достаточно, чтобы служанка прикусила язык. – Но это нехорошо, сударыня, это не по-христиански, то, что вы делаете, – выпалила Ева, не сдержавшись. – Мадам Анриетта такая хорошая женщина, ее муж, ее дядя такие приличные люди, а вы хотите причинить им горе!
Амелия редко сердилась по-настоящему, но, когда она сердилась, все, кто находился рядом, испытывали желание куда-нибудь спрятаться. Увидев, как полыхнули глаза госпожи, как она взвилась со стула, Ева невольно пожалела, что вообще затронула эту тему.
– Вот как? Значит, я не права? Мои предки строили церкви, ходили в крестовые походы и сражались с язычниками; по-твоему, я не знаю, что по-христиански, а что нет? – Ева попятилась и втянула голову в плечи. – И я должна все простить и забыть? И жить дальше, словно ничего не случилось? Вся моя жизнь, вся моя жизнь… – Лицо Амелии было искажено, в глазах стояли слезы. – Долгие месяцы я каждую ночь видела во сне, как его привезли! – крикнула она. – Ты знаешь, что это такое, снова и снова видеть и понимать, что ты ничего не сможешь изменить? Вы словно сговорились: и ты, и священник, и отец… все вы твердили мне одно и то же! Простить! Забыть! Как будто бы я не простила, если бы могла! Потому что это легче всего! Но для этого надо иметь не сердце, а камень!
И она в ярости стукнула себя рукой по груди.
– Сударыня!.. – пролепетала Ева. – Сударыня!
– Мне померещилось или вы ссоритесь? – С этими словами в кухню заглянул Себастьен. Он озадаченно нахмурился, когда Амелия, вся в слезах, пробежала мимо него и скрылась у себя в комнате.
Ева, по-прежнему держа в руке нож, бессильно опустилась на стул.
– Что-то не так? – встревожился хозяин дома.
– Я была не права, – почти беззвучно ответила Ева. – Только и всего.
– Вот как? – неопределенно протянул Себастьен. – Что ж, бывает. Скажете Кристофу, когда ужин будет готов.
Когда он скрылся за дверью, Ева вновь принялась готовить, но отчего-то у нее, обычно такой ловкой, все валилось из рук, так что пришлось позвать на помощь Эмму. Вечером все собрались за столом, и Анриетта произнесла горячую молитву, чтобы сегодня англичане наконец вошли в город.
И они и в самом деле вошли.