— Полина, ты не выйдешь со мной на минуточку? — попросила Света. — У меня к тебе женский разговор.
Присутствующие несколько опешили. Света поняла, что следовало действовать потактичнее, однако было уже поздно. Полина, снисходительно передернув плечами, проследовала в кабинет.
— Ну, в чем дело? Только давай побыстрее.
Она произнесла это настолько требовательным тоном, что Света невольно почувствовала необходимость торопиться и выпалила:
— Это ты подложила на стол Ланы записку?
— Это и есть твой женский разговор? — скривилась Полина. — У тебя просто крыша поехала.
Она повернулась, чтобы выйти, и Света поспешно добавила:
— Ты ведь была Витькиной любовницей. Он написал записку с указаниями тебе, да?
Полина снова села, лицо ее перестало сиять торжеством, однако голос был по-прежнему тверд.
— Если ты завела любовника, едва муж оказался в тюрьме, это еще не значит, что все женщины — шлюхи, — сквозь зубы процедила она. — Я никогда не изменяла мужу, заруби себе это на носу.
— Полина, отрицать бесполезно, — с некоторым сочувствием объяснила Света. — Витька писал о тебе в дневнике, к тому же тебя видела Нина… видела, как ты заходила к Витьке.
— Да, я бывала пару раз у Вити дома, — помолчав, кивнула собеседница. — По делам. Это еще ничего не значит.
— У него в дневнике прямо написано, что вы… короче, все написано. Скажи лучше правду. Это ты застрелили Витьку? Больше некому.
— А почему тогда не ты? — с ненавистью спросила Полина. — Я ухожу. — Но она не двигалась с места. — Я не намерена выслушивать твои оскорбления. В день убийства мы с Лешей провели весь вечер вдвоем.
— Может быть, — невинно предположила Света, — прочтя Витькин дневник, Алеша изменит свои показания? Ему как мужу будет небезразлично, что там написано.
Разумеется, Света вовсе не собиралась раскрывать Алеше глаза на шашни его жены, но уж очень хотелось хотя бы на минуту сбить с нее спесь.
Результат превзошел самые смелые ожидания.
— Ты не сделаешь этого, — тихо произнесла Полина мигом побелевшими губами.
— Почему? — лицемерно удивилась Света. — Ты ведь сейчас не хочешь сказать мне правду, а Алеша тебя заставит.
— Он не простит меня, — прошептала Полина еще тише, остановившимся взором глядя вдаль, и вдруг резким движением упала на колени.
— Ты что? — в испуге вскрикнула Света, отскочив. Уж очень все было странно.
— Я прошу тебя, — быстро и сбивчиво заговорила собеседница. — Я скажу всю правду, только не говори Леше. Пусть он считает меня кем угодно… стервой, убийцей… он простит мне это. Только не измена, да еще с этим сладким ничтожеством. Светочка, ты ведь добрая, правда? Ты не сделаешь этого… не разрушишь мою жизнь… мою и его… нашу. Светочка, милая, хорошая…