— Да? Может быть. Знаете, чтобы успокоить нервных клиентов, мы обещаем им все на свете, абсолютно не придавая этому значения. Вот, наверное, и я так. Только я не понимаю, при чем тут Юрский? Вы считаете, это он отравил Карпова, да?
Последнюю пару фраз Евгения Петровна пропищала тоненьким детским голоском, да еще сделав наивные глазки, и это настолько не вязалось с ее обликом и манерами, что Алферов даже попятился. Акула, притворяющаяся зайчиком, — душераздирающее зрелище.
— Дело в том, что отравить пытались Юрского.
— Не может быть! — ужаснулся зайчик, трогательно сложив лапки. — Вы меня поразили до глубины души! Я представить себе не могла!
«Очень даже представляла, — понял майор. — Либо сама подлила яд, либо о чем-то догадывается». А вслух произнес:
— Если вы видели что-то необычное или у вас есть какие-то подозрения, вы обязаны сообщить об этом следствию.
— Конечно, — закивал наивный зайчик. — Знаете, я боюсь, Юрские не очень-то ладили. Весь вечер Владимир Борисович ухаживал за Майей. Светочке это не нравилось. Я не думаю про нее ничего плохого, но решила вам рассказать, раз вы спрашиваете про необычное и подозрительное. Я правильно поступила?
— Разумеется, — вздохнул Алферов. Он почувствовал, что, войдя в столь неподходящую ей роль простодушного ребенка, Евгения Петровна не намерена с оной расставаться. Ничего из нее больше не вытянешь, будет лишь складывать бантиком губки.
Жизненный опыт не подвел — так оно и получилось. Вскоре Вольскую пришлось отпустить восвояси, а на ее место пригласить счастливейшего из мужей.
Алферов констатировал, что тот на редкость хорош собой. Высокий, стройный брюнет с тонкими аристократическими чертами лица и чарующими глазами. Немудрено, что по молодости Майя в него влюбилась. Теперь-то она понимает, что в мужчине главное — не внешность, а в двадцать лет от девушки этого требовать жестоко…
Вольский молча ждал, пока с ним заговорят. Довольно редкая черта — большинство предпочитают вылезти с чем-нибудь сами.
— Скажите, Алексей Александрович, у вас нет предположений о том, кто мог совершить вчерашнее преступление?
— Нет.
И никаких комментариев, короткий равнодушный ответ.
— Вы лично знали про наличие в доме болиголова?
— Да.
И снова, черт возьми, без комментариев!
— Когда вы об этом узнали?
— В начале вечера. Светочка рассказывала за столом.
Что интересно, даже время полностью совпадает с версией жены. Либо говорят правду, либо заранее позаботились о непротиворечивости показаний.
— Вы помните, кто после пения при свечах первым сел за стол?
— Нет.