Гейбриел вздрогнул.
– Ты считаешь, что попасть в плен – преступление, достойное смертного приговора?
– Я думаю, что вы должны были совершить нечто ужасное, раз попали в тюрьму, например убийство. Мадам мама была слишком добра, когда сказала, что французы заманили вас в ловушку.
Ну вот, начинается! Независимо оттого, виноват он или нет, теперь ему всю оставшуюся жизнь придется жить с клеймом предателя.
– Но если ты судишь так строго, то почему все же разговариваешь со мной?
– Если бы я думал только о вас, меня бы не было на этой лодке.
– А ты практичен, Пьер.
– Каждому надо как-то жить, месье.
– Конечно, надо. Полагаю, мы оба научились выживать в последнее время, хотя и пришли к этому разными путями. На войне ты усваиваешь, что многое лучше было бы забыть или по крайней мере не делиться этим с невинными душами.
Внезапно Гейб задумался. Наверняка он мог найти достаточно не столь опасных тем для беседы с Пьером.
– Скажи мне, Пьер, – начал он, – ты когда-нибудь долго смотрел на звезды?
– Мы жили в городе и редко выходили на улицу по ночам, месье.
– Это плохо. Ну тогда… У вас в приюте водились крысы?
– Да, и я даже некоторым из них дал имена.
– Вот как? А знаешь, у меня в камере было четыре крысы, которые регулярно приходили ко мне. Может, расскажешь, чем еще запомнился тебе приют?
Увлекательная дискуссия была в разгаре, когда их отвлекло восклицание Жоржа.
– Смотрите, мадам. – Жорж, вытянув руку, указывал куда-то в морскую даль.
Присмотревшись внимательнее, Гейбриел заметил, на горизонте паруса, которые быстро приближались. Корабль? Да, так и есть. Корабль находился не далее чем в миле от них, и цвета британского флага, развевавшегося на мачте, были уже явно различимы.
Почувствовав облегчение, Гейбриел оглянулся на берег. Для полноты ощущения им не хватало только оказаться между двух враждующих флотов. Но ни корабля, ни шлюпки, ни даже маленького ялика в направлении берега не было видно – только морская гладь и склоняющееся к закату солнце.
На британском корабле подняли сигнальные флажки, и он, сменив галс, теперь шел в их направлении, но ни Жорж, ни Шарлотта не выказывали по этому поводу ни малейшего волнения.
– Этот корабль поджидает нас? – осторожно поинтересовался Гейбриел.
– Он входит в отряд кораблей, осуществляющих блокаду французских портов, и останавливает любого, кто появляется в пределах его досягаемости, – спокойно пояснил Жорж.
– Верно, и теперь мы уже точно доберемся до Англии. – Шарлотта вздохнула с явным облегчением.
– Мне всегда хотелось увидеть хоть один корабль, участвующий в блокаде, – с энтузиазмом заявил Пьер. – Это так здорово!