Без промаха (Чайлд) - страница 75

– У вас навязчивая идея, – покачал головой Ричер.

– Мы придерживаемся нашей теории, – ответил Бэннон.

– Ну и придерживайтесь, – сказал Ричер. – По крайней мере не будете путаться у меня под ногами.

– Предупреждаю, никакого самосуда.

– Вас понял.

Выражение лица Бэннона смягчилось. Он глянул на пустое кресло Фрелих:

– Хотя, должен сказать, ваши мотивы мне понятны.

– Их было двое, не трое, – сказал Ричер. – Третий человек увеличил бы риск стократно.

– Как же тогда было дело с винтовкой?

– Они отправили ее почтой, – ответил Ричер. – «Федерал-экспрессом», «Ю-пи-эс», чем угодно. Скорее всего, сунули в связку пил и молотков и назвали все это доставкой образцов инструментов.

Бэннон ничего не сказал. Он просто встал и вышел. Стайвесант остался сидеть, он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Нам надо поговорить, – сказал он.

– Вы нас увольняете, – отозвалась Нигли.

Он кивнул, сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил два тонких белых конверта.

– Это уже не внутреннее дело, – сказал он.

– Но вы же знаете, что Бэннон ищет не там, где следует.

– Надеюсь, он и сам это поймет. Пока же мы будем защищать Армстронга. У нас нет юридических оснований для опережающего использования посторонних.

– Дайте нам время до конца дня, – сказал Ричер. – Нам нужно поговорить с Армстронгом. Наедине – он, я и Нигли.

– Я не могу позволить вам разговаривать с Армстронгом в мое отсутствие.

– А в вашем присутствии он говорить не станет. Стайвесант промолчал. Ричер взглянул ему в лицо:

– Расскажите мне о почте. Давно вы проверяете почту Армстронга?

– С тех пор, как он стал кандидатом.

– И все, кроме угроз, передается ему?

– Естественно.

– Нам необходимо увидеться с Армстронгом. Мне и Нигли, наедине. После этого мы будем считать себя уволенными, а вы никогда нас больше не увидите.

Стайвесант вернул оба конверта в карман пиджака.

Наступил следующий за Днем Благодарения день, Армстронг по-прежнему отказывался появляться на публике, однако договориться о встрече с ним оказалось делом очень непростым. Главным препятствием было десятилетней давности правило, согласно которому ни один из охраняемых не может оставаться с посетителями наедине. Стайвесант без особой охоты, но все же решился сделать из него исключение. А затем позвонил Армстронгу домой, чтобы договориться о встрече.

Армстронг сказал Стайвесанту три вещи: во-первых, его матери стало хуже, поэтому, во-вторых, он собирается сегодня после полудня слетать в Орегон и поэтому, в-третьих, встреча с Ричером и Нигли должна быть короткой.

– Никаких физических контактов, – сказал им у себя в кабинете Стайвесант.