Я опустила голову. Уже не в первый раз мне приходилось слышать о женщине, перевернувшей жизнь Александра. Гариб упоминал о ней и о ее дочери. Дочери Александра?
– Как звали эту девушку?
– Анабелла де Круазье, дитя мое, прелестное создание.
Словно вспышка, у меня в голове мелькнуло воспоминание. Пистолет, из которого я убила Белланже… Там была надпись: «Александру дю Шатлэ от Анабеллы»… Внезапная, тревожная ревность кольнула меня в самое сердце.
– Где она сейчас, эта Анабелла?
– Не знаю, дочь моя. Герцог с ней не встречается, это правда. Он не видел ее, вероятно, с тех пор, как уехал в Индию.
«Ага! – подумала я. – А портрет?»
– Он дорожит вами, потому так осторожен. Дайте ему понять, что вы не так хрупки, как ему кажется, что вы не хотите уйти. Дайте ему это хорошенько понять, так, чтобы двусмысленностей не осталось! Вы обретете хорошего мужа, дитя мое… Я знаю Александра: он, может быть, излишне ожесточен, но он не жесток. Ступайте к нему прямо сейчас! Воображаю, как долго он ждал этого.
Верно, подумала я… Ведь все так просто! Непонятно, почему я так долго помнила тот злосчастный обман. Ну, разумеется, Александр кое-что скрыл от меня. Но он, вероятно, любил меня, раз пошел на такое, – какая бы женщина не сочла такую причину лестной и основательной? К тому же, он признался во всем сразу после свадьбы. Он мог бы молчать, и я до сих пор ничего не знала бы. Он мог бы запросто воспользоваться своими правами, и я даже не протестовала бы. Но он признался, следовательно, он дорожил мною и уважал меня. Он не желал строить наш брак на лжи. Почему я раньше не оценила его поступка?
– Спасибо, отец Ансельм, – проговорила я дрожащим голосом. – Я сейчас же пойду к нему. Большое спасибо!
– Счастливой ночи, дитя мое! – весело ответил священник.
Неужели я иду предлагать себя?
Если бы еще две недели назад кто-то сказал мне, что такое возможно, я бы не поверила. Никогда со мной такого не случалось… А теперь я намеревалась сделать именно это, не испытывая ни стыда, ни смущения. Черт возьми, в конце-то концов, разве я ему не жена? Разве я не имею права? Нет уж, право у меня такое же, как и у него… Я буду деликатна, нежна, откровенна – он не сможет меня не понять.
А вообще-то, я просто хотела увидеть его и поговорить с ним… Тогда, в карете, мне было так хорошо – разумеется, до того момента, когда он равнодушно отвернулся и оставил меня. Что им руководило? Действительно ли страх, как сказал отец Ансельм, или он просто хотел, чтобы я сама сказала ему: «Возьми меня»?
Он подарил будущее моим детям, меня саму спас от нищеты. По сути, он сохранил за де ла Тремуйлями замок Сент-Элуа. Он вернул мне сына в Нанте. Что бы я делала без него?