Я назначала награду, но знала, что моя просьба трудно выполнима. Хорошо, если Кантэн попадет в Ренн к двум часам пополудни, но это еще не все. Сейчас трудно было найти врача, который согласился бы на ночь глядя отправиться в путь по опасным бретонским дорогам, затерянным среди лесов, где обитает великое множество бандитов. Это не говоря уже о шуанах, которых многие тоже боялись. В этот миг я проклинала в душе ту бретонскую глушь, где мы жили. Ах, если бы это случилось в Париже, мне стоило бы лишь выйти на улицу, чтобы найти доктора!
– Скажите ему, Кантэн, что я озолочу его, если он приедет!
Всем троим гонцам было приказано взять самых лучших лошадей. Слегка успокоенная, я вернулась к сыну. Мужество, не так давно покинувшее меня, снова возвращалось. Я решила действовать. Маргарита, к тому времени уже одевшаяся, была полна желания помогать мне. Я взглянула на нее и благодарно пожала ей руку.
– Я знаю, – прошептала я, – как ты тревожишься.
– Еще бы! Ведь такой милый хороший мальчик! Ума не приложу, что за напасть к нему прицепилась!
В этот миг явилась старая служанка Анны Элоизы и сказала, что госпожа послала ее узнать, в чем дело.
– Скажите, что Жан болен, – произнесла я резко. – Это просто простуда. Мы вылечим его. И, пожалуйста, пусть герцогиня сюда не приходит!
Мы стали греть в камине кирпичи, заворачивать их во фланель и класть в ноги Жану. Я укутала сына, пожалуй, в целую кучу одеял, зная по опыту, что при сильной простуде нужно хорошо прогреться. Жан был в забытьи и не воспринимал того, что с ним происходит. Я заставила его выпить порошок, потом села рядом, стала осторожно расчесывать ему волосы: они спутались в колтун, ведь голова Жана все время металась по подушке. Он отреагировал на мягкие прикосновения гребня; я поразилась, с какой бессознательной доверчивостью он тянулся вслед за моей рукой. Мы с Маргаритой переглянулись и заметили в глазах друг у друга слезы.
– Все образуется, – прошептала я.
– Я уверена, мадам. Но все-таки, пока докторов нет, я, наверное, побегу в деревню.
– Зачем?
– За повитухой. Вы же знаете, какая она целительница.
– Она? Она такая неграмотная, грубая, мне кажется, она может навредить Жану!
– У нас нет выбора, милочка. Надобно воспользоваться ее услугами.
В десять часов утра явилась повитуха – вовсе не такая страшная, как я себе представляла. Это была очень аккуратная женщина лет шестидесяти с полотняным мешочком у пояса. Волосы ее покрывал обычный бретонский чепец; скрученный в трубку у самого лба и спускавшийся до плеч. Крестьянка бегло оглядела Жана.