Она смотрела на него, в глаза, зеленые с серебром, как йоркширский луг осенью, вспоминая, как впервые увидела этого человека, каким он представлялся ей тогда.
– Я не знаю, – прошептала она. – Ты не тот человек, каким я тебя представляла. Я не знаю, кто ты.
Она повернулась и пошла к двери. На этот раз он не пытался остановить ее. Она дошла до двери и взялась за ручку.
– Мой брат покончил с собой.
Ручка вернулась в прежнее положение, и Пруденс повернулась к Рису.
– Что?
– Он повесился в школе на перилах лестницы, потому что моя мать снова решила отослать его в Уинтер-Парк на летние каникулы. Одного. Она отсылала его одного. Он не мог вынести этого.
Пруденс ощутила странный холод, бегущий по спине, совсем как в тот день в гостиной Уинтер-Парка.
– Он не хотел ехать?
– Не хотел. – Рис уставился в потолок. – Пруденс, есть такие мужчины, которых не интересуют женщины. У них… другие предпочтения. Им нравятся мальчики. Таким был Ивлин.
– Боже мой! – Ей стало плохо. – Нет!
– Сначала были просто игры, потом… потом другое. Мы были детьми, но мы знали, что это дурно, и прятались в лавандовом домике. Ивлин ненавидел это место и никогда не бывал там. Но спрятаться удавалось не всегда. – Рис опустил голову, теперь он смотрел на Пруденс. – Невозможно прятаться все время.
– Он обидел твоего брата. – Она с трудом проглотила комок в горле и заставила себя продолжать. – И из-за того, что случилось с ним, он покончил с собой.
– Да.
– А ты? – шепнула она. – Что было с тобой?
Рис смотрел мимо нее, куда-то на закрытую дверь.
– В первый же раз, когда Ивлин дотронулся до меня, я воткнул в его руку вилку. За это он запер меня в комнате на три дня. После, когда Томас рассказал мне, что с ним случилось, мы убежали, я смог привести его в Хейзелвуд. В то время там находилась моя мать. Я попытался объяснить ей, что случилось, но… – Он запнулся, и его лицо искривилось, разрывая сердце Пруденс. – Она назвала меня лжецом.
Пруденс зажала рот рукой.
– Она отослала Томаса обратно в Уинтер-Парк. Она отослала его обратно к этому монстру. Я умолял ее не делать этого. Я умолял ее. Она не желала слышать. – Рис нервно провел рукой по волосам и опустился на стул, – Не меня. Меня послали к друзьям на север Шотландии, потому что после того, что я сделал, Ивлин отказался пускать меня в Уинтер-Парк. У меня не было никакой возможности защитить Томаса. Осенью мы должны были пойти в разные школы – мне было уже достаточно лет, чтобы учиться в Итоне. Мы переписывались, но я никогда больше не видел Томаса. Когда пришла весна и он узнал, что следующее лето ему снова предстоит провести в Уинтер-Паркё, он покончил с собой. Я не смог защитить его от Ивлина. Я пытался, у меня не вышло.