– Пустить вас в мой дом? – Уэстон, улыбаясь, покачал головой: – Даже не думайте. Мне надо заботиться о сестре.
Рис ухмыльнулся в ответ:
– Вы мне не доверяете?
– В том, что касается сестры? Нет.
Прозвучал гонг, извещающий о том, что в Королевском оперном театре вот-вот начнется представление, и гости Стэндиша заспешили занять свои места.
Рис тоже двинулся к своему месту, но Уэстон остановил его.
– Были ли вы на севере после возвращения?
– Был ли я в своих владениях? Господи, нет. Такое печальное зрелище плохо влияет на здоровье. Если вы, Уэс, как-нибудь скажете мне, что побывали в ваших имениях, я буду чрезвычайно обеспокоен вашим здоровьем.
Уэстон не засмеялся.
– Я видел замок Сент-Сайрес. Прошлой осенью охотился с Манро по соседству. Он… не в лучшем состоянии.
– Именно это я и имел в виду. Посещение загородных домов угнетает так, что не описать словами.
– Рис… – Он замолчал, потом вздохнул. – Вы, вероятно, знаете, какие сплетни ползут по городу?
Улыбка Риса слегка увяла, но он старался удержать ее. В конце концов, джентльмен должен уметь держать удар.
– Знаете ли вы, что я единственный в своем роде обладатель двух герцогских титулов?
Уэстон удивился:
– Двух?
– Да. Через день после моего возвращения «Все знаменитости» известили, что я не только герцог Сент-Сайрес, но также герцог Долгов. А «Соушл газетт» призвала игнорировать меня. – Он глотнул шампанского и скривился: – Они такие умные, эти лондонские газетчики.
– Как вы можете смеяться в такой ситуации?
Он пожал плечами:
– Терять чувство юмора нет никакого смысла.
– Шутки в сторону, мой друг, неужели ваши дела так плохи, как говорят?
– Если бы дела были настолько хороши, я бы веселился. К сожалению, это не так. Ивлин, идиот, каких мало, держал все в землях. Как если бы в наше время земля могла приносить доход.
– И никаких денежных средств? Никаких других вложений? – Уэстон был удивлен. – Даже мой отец, такой старомодный, вложил немного денег в угольные шахты Ньюкасла и американские железные дороги. И это спасает нас сейчас.
– Вам повезло. Я же гордый владелец более десяти тысяч акров заложенных плодородных земель и пастбищ. Но я вижу в этом и светлую сторону. Держу пари, мои владения – самые красивые в Британии. Прекрасные виды, поблизости ни шахт, ни железной дороги.
Уэстон положил руку на его плечо.
– Мне жаль, Рис. У меня тоже много долгов по закладным, но я готов сделать еще один заем, если вам нужно…
Рис отвернулся. Ненавидящий жалость, он никогда не проявлял ее сам и никогда не принимал ее.
– Мы не слушаем оперу.
– Какой ужас не слушать Вагнера, – пробормотал позади него Уэстон, но, будучи человеком тактичным, прекратил разговор.