Рис демонстративно осмотрелся:
– Ну, видите? Никого, никаких сопровождающих.
– Спасибо, – сказала Пруденс, глядя на него с такой благодарностью и облегчением, чувствами, которые, он знал, она никогда бы не испытывала, если бы знала о действительных мотивах его поведения. Если бы у него еще оставалась совесть, это потревожило бы его. Но совести у него, как и невинности, давно не было. – Здесь все так подавляет, Все эти статуи из белого мрамора, – произнесла она, оглядывая зал и отрывая Риса от размышлений. – Выставка из Флоренции, как здесь написано. – Она снова взглянула на него: – Так вы жили во Флоренции?
– Да, но, надеюсь, вы не ждете, что я прочитаю вам лекцию об итальянской скульптуре.
– Если бы мне хотелось прослушать лекцию, я бы осталась с Робертом. Он любит демонстрировать свое оксфордское образование. – Она показала на массивную скульптуру перед ними: – Не сомневаюсь, мне бы пришлось не менее часа слушать лекцию об этой вещи.
– Ваш кузен проводил свои университетские дни с гораздо большей пользой, чем я. Могу сказать лишь то, что это Нептун с его тритонами. А теперь, прежде чем вы окажетесь под впечатлением моего оксфордского образования, я признаюсь, я знаю это лишь потому, что перед нами копия римского фонтана Треви.
Она повернулась к нему и со жгучим любопытством спросила:
– А вы в самом деле плавали в фонтане голым?
Рис застонал от досады:
– Боже, эта старая история еще не забыта?
– И все же.
– Да, хотя точнее было бы сказать «купался». Фонтан оказался слишком мелким для плавания.
– Говорят, в то время вы были с русской графиней.
«На самом деле она была пруссачкой». Рис сделал серьезное лицо, полное достоинства.
– Как джентльмен, я не имею права пускаться в обсуждение деталей.
– Это делает вам честь, я восторгаюсь вами, хотя, мне кажется, быть джентльменом довольно скучно.
Рис поднял бровь:
– Скучно?
– Леди всегда обсуждают детали, – сказала Пруденс, улыбаясь. – Вы не поверите, какие захватывающие секреты обсуждаются в салоне портнихи.
– Вот как? – Он мог представить себе, что говорили о нем леди, выбирая шелка и муслины. – Но теперь, когда вы уладили семейные дела, вам, надеюсь, не надо больше работать швеей?
– Конечно, но мне все еще кажется нереальным, что я выбираю платья для себя, а не для других. – Она отвернулась, взялась за поперечные прутья лесов и стала разглядывать Нептуна. – На самом деле, – добавила она с коротким смешком, – вся моя жизнь сейчас представляется мне нереальной.
Ежегодный доход в миллионы фунтов и ему представлялся чем-то нереальным, хотя он подозревал, что мог бы привыкнуть к этому. Так как предполагалось, что он еще не знает о ее наследстве, он притворился, что не понимает, о чем это она.