Пруденс заставила себя заговорить.
– Может быть, выпьете с нами чаю, ваша светлость? – единственное, что она могла произнести, и тут же прикусила язык, потому что ей следовало потребовать, чтобы он ушел, сказать, что он может оставить объяснения при себе и идти пить чай с леди Альбертой.
– Да, ваша светлость, – вмешалась миссис Моррис, – пожалуйста, выпейте с нами чаю. – Она взяла чайник, встряхнула и издала смешок. – Дорогая, ничего не осталось. Мне нужно заново приготовить чай.
– Я не хочу причинять вам беспокойство, – сказал герцог, однако домовладелица, помахав рукой, отвергла его вежливый протест.
– Никакого беспокойства, – уверила она его и заторопилась к двери. – Мы все не откажемся от второй чашечки и нескольких сандвичей. И от горячих булочек тоже, я думаю. О, но… – Она остановилась у двери. – Боюсь, одной мне не управиться. Леди, не мог бы кто-нибудь из вас помочь мне?
Когда все остальные женщины немедленно вызвались помогать, встали и пошли к двери, Пруденс почувствовала, как ею овладевает паника.
– Пруденс, оставайтесь здесь и займите разговором вашего друга, – приказала миссис Моррис, выпроваживая остальных из гостиной. – Мы вернемся через десять минут. Вы извините нас, ваша светлость? – Не дожидаясь ответа, она вы шла из комнаты вслед за другими, и после их ухода воцарилась какая-то оглушающая тишина.
Пруденс почувствовала необходимость что-то сказать.
– Как вы узнали, где меня искать?
– Я заехал к мадам Марсо, чтобы узнать адрес. Ее не было, но некая мисс Кларк попросила передать вам наилучшие пожелания.
– Я поняла.
Последовала долгая, неловкая пауза. Пруденс не знала, стоит ли ей заговорить о погоде.
– Мисс Босуорт, – произнес Сент-Сайрес, спасая ее от упоминания о том, какой сегодня прекрасный день, – я буду с вами откровенен.
Как ни удивительно было его появление, герцог продолжал удивлять ее. Он закрыл дверь, что было совершенно недопустимо, за исключением случаев, когда мужчина собирался сделать предложение, а так как он в любом случае был помолвлен с леди Альбертой, вероятность того, что он предложит Пруденс выйти за него замуж, была такой же, как посадка на луне ракеты Жюль Верна, и повернулся.
– Мисс Босуорт, в тот день в Национальной галерее вы сказали мне, что верите в брак по любви.
То, что он заговорил о женитьбе, могло бы дать надежду, но также могло предварять сообщение о его помолвке с Альбертой.
Пруденс с трудом сглотнула.
– Вы сказали то же самое, как мне помнится, – напомнила она ему.
– Да, именно. Я… – Он неловко засмеялся. – Это труднее, чем я думал.