Сказав это, он подошел к окну, чем еще больше усилил подозрения Пруденс. Проходили секунды, похожие на часы. Она смотрела на него и ждала. Солнечные лучи падали на Сент-Сайреса из окна, отчего серебряная булавка в его галстуке блестела, а волосы отливали золотом. Наконец Пруденс не выдержала и кашлянула.
Он взглянул на нее, затем отвел взгляд.
– Я тоже верю, что брак по любви – лучший вариант брака, – сказал он. – Выбрать для семейной жизни человека, который тоже любит тебя, – что может дать большее счастье? – Он повернулся к ней – широкие плечи, упрямый подбородок. – Для меня такое счастье невозможно.
У Пруденс снова упало сердце.
– Я вас не понимаю.
– Разумеется, вы не понимаете. Как можете вы понять постыдные реалии жизни аристократов? У людей моего круга любовь никогда не учитывается при выборе супруга. – Он сделал глубокий вдох и посмотрел ей прямо в глаза. – Я герцог. Мой выбор диктуют положение в обществе и долг, а никак не любовь.
Она судорожно сглотнула, хорошо сознавая различие в их социальном статусе.
– Вы хотите сказать, что при выборе жены вы должны учитывать ее происхождение и воспитание?
– Воспитание? Господи, нет. В наши дни оно не имеет значения. Во времена упадка сельского хозяйства все, что имеет значение, мисс Босуорт, – это деньги. Да, – добавил он, презрительно фыркнув, – как бы грубо это ни звучало, я должен жениться на женщине с приданым. Очень значительным приданым, потому что герцогство требует денег. У меня просто нет денег, чтобы самому поддерживать хозяйство. Поверьте, я хотел бы, чтобы все сложилось по-другому.
– Так леди Альберта…
– Имеет деньги. Все так просто. У нее огромное приданое.
– Вы ее не любите?
– Я знаю ее с тех пор, как она была совсем девочкой, наши семьи связывала долгая дружба. Это будет хорошо обдуманный союз.
Пруденс упорствовала:
– Но вы не любите ее?
Его губы сжались, и на миг она подумала, что герцог не будет отвечать на этот вопрос.
– Нет, – наконец произнес он. – Я не люблю ее. Если бы я мог следовать своим собственным взглядам на супружество, мне бы никогда в голову не пришло сделать леди Альберту моей герцогиней и матерью моих детей. – Он замолчал, и выражение его лица смягчилось, когда он взглянул на Пруденс. – Если бы я мог позволить себе любить, я бы сделал другой выбор.
При этих словах радость начала расцветать в ее груди, возвращалась надежда.
– Тогда…
– Но я не свободен в своем выборе! – Он провел рукой по волосам. – В тот день, который мы провели вдвоем на пикнике, я забыл про это. На один-единственный день я решил забыть про обязанности и ответственность. Я думал только о своих собственных устремлениях и желаниях. И хотя это был один из самых приятных дней в моей жизни, боюсь, он ввел вас в заблуждение, что я могу предложить вам больше чем дружбу, возбудил в вас надежду на большее, чем я могу дать. Разумеется, сегодня я вижу по вашему лицу, что мое эгоистическое поведение ранило вас, И глубоко сожалею об этом.