– Я никогда не был спившимся артистом, – объяснил Сергей, – но почему-то их репертуар хорошо себе представляю.
– Зато у нас в доме теперь поселились радость и счастье, – продолжаю я. – Потому что папулька, как услышал от мамульки, что она теперь свою маму к нам в дом пригласить не может, так сразу выделил в месяц двести баксов на корм для попугая и дал ему прозвище "Спаситель отечества".
– Мда, – сказал Сергей. – Весело у вас там.
Воцарилось неловкое молчание.
– Так чего звонишь-то? – спросила я, вспомнив о своих обидах.
– Ну, – замялся он, – это…
– Мерси, – сказала я. – Очень информативно.
– Ну, узнать, как у тебя дела…
– Дела, как сажа бела. Дальше что?
– Хотел сказать, что на меня сейчас работы навалилось – уйма, – продолжает мяться Сергей.
– Желаю тебе не согнуться и не разорваться от такого непосильного груза, – холодно отвечаю я. – Кроме того, я еще на прошлой неделе слышала о твоих непосильных заботах. Сочувствую. Чего от меня еще требуется? Сварить тебе кашку-рататуй?
– Кроме того, – говорит Сергей, как будто на что-то решившись, – я хотел завтра прийти к тебе домой, чтобы попросить руки у твоего отца и матери.
– Сразу у двоих? – говорю я, слегка обалдев от этой новости. – Ты учти, что мамулька свою руку папульке уже давно отдала. Есть даже живое воплощение данного действа. Это я.
"О! Я! Я! Майн либер фрау!" – неожиданно грянул попугай, и я снова швырнула в него заколкой.
– Ир, – говорит он недовольно. – Ты что, сегодня плохо выспалась? Я твоей руки собираюсь просить, а не чьей-нибудь еще.
– А-а-а-а, – сказала я. – Неужели?
– Ужели.
– И что, – интересуюсь, – все будет так, как полагается? Ты придешь в гусарской форме, с саблей, принесешь дюжину шампанского, картинно встанешь на колено и заявишь папульке: "Сударь. Имею честь попросить руки вашей дочери. Позвольте отрекомендоваться – гусар Вольдемар. Обладаю маленьким, но независимым состоянием, и готов составить счастье вашей дочери, поселившись с ней навеки в деревню Переплюйкино".
На том конце трубки снова воцаряется молчание.
– Ир, – через некоторое время осторожно говорит он. – Если ты пока еще только куришь травку, тогда ничего страшного. Но если ты уже на тяжелых наркотиках, тогда вопрос становится очень серьезным.
– Почему это? – удивляюсь я.
– Потому что такую чушь нести может только человек, накурившийся в дым.
– Тетя шутит, – говорю я. – Не обращай внимания.
"На сцену выходит тетка с толстой попой!" – объяснил попугай. Я ему скорчила рожу. Он склонил голову набок и о чем-то задумался.
– Ладно, – решительно заявил Сергей. – Короче говоря, готовься. И родителей подготовь. Завтра прихожу просить твоей руки.