В эту минуту она была благодарна своему актерскому мастерству: когда их глаза встретились, ее лицо было так же спокойно, как и его. Ей даже удалось улыбнуться вежливой улыбкой, с какой она обычно встречала своих знакомых. Этот визит не дал ей ничего, но, если хорошенько подумать, ожидала ли она вообще чего-нибудь? Была ли она вообще способна разумно рассуждать, когда дело касалось Стефано?
– Нам нет смысла разговаривать дальше, – сказала она холодно. – Мой адвокат свяжется с тобой.
– Конечно, – ответил он таким же холодным тоном.
Чувствуя спиной молчаливый и оценивающий взгляд Стефано, она сумела дойти до двери, тогда как ей хотелось опрометью бежать из этой комнаты и никогда его больше не видеть.
Когда она уже взялась за ручку двери, он вдруг заговорил.
– Cara.
Его ласковый тон действовал безотказно. Было невозможно оставить его без внимания, невозможно не обернуться назад, надеясь… надеясь на что? На то, что Стефано передумал и решил согласиться на развод?
Она повернулась.
– Да?
– Чао, – насмешливо пробормотал он.
Это итальянское слово, сказанное на прощание, в один миг вернуло ее в тот самый день, когда он смотрел, как она уходит от него. Но тогда Стефано сказал не «чао». Его холодное английское «до свидания» она будет помнить всю свою жизнь.
– Иди к черту, – пробормотала она, зная, что должна убраться отсюда как можно дальше.
«Надеялась, что он согласится на развод? – спрашивала она сама себя. – Нет, вовсе не на это она надеялась. Совсем не на это».
Крессида взяла себя в руки и смогла невозмутимо пройти мимо любопытных глаз блондинки, с которой столкнулась при входе. Она широко открыла сверкающие двери, вышла на улицу и глубоко вдохнула воздух, надеясь, что это поможет ей успокоиться. Пот выступил у нее над верхней губой и бровями. Ей захотелось снять пальто, но она все-таки сообразила, что день прохладный и моросит дождь. Через минуту она совсем придет в себя, осадок от разговора со Стефано развеется, и ей не будет так жарко. Но тем не менее несколько секунд Крессида стояла, не зная, куда идти, потом автоматически пошла к станции метро.
Только покупая билет, она спохватилась, что уже половина одиннадцатого и через полчаса начнется репетиция.
Репетиция. Какая репетиция в таком состоянии! Ей хотелось лишь одного: попасть в безопасный рай своей квартиры, лечь на свою узкую кровать и плакать, пока не выплачет все слезы. Но об этом не могло быть и речи. Она – профессионал, а профессионалы не ведут себя подобным образом. Вполне достаточно и вчерашнего.
Вступив на серую и довольно грязную платформу, Крессида пожалела (вот уже в который раз), что у нее нет обычной, как у всех людей, работы с нормированным рабочим днем и самыми обычными ожиданиями и проблемами, где тебе не нужно притворно улыбаться, надевать на лицо маску и становиться совершенно другим человеком, забывая, кто ты есть на самом деле…