Он встал и подошел к Фрэнсин, остановившись в нескольких дюймах от нее.
– Как ты могла? Как ты могла скрывать это от меня?
Та умоляюще протянула к нему руки.
– Трэвис, я была уже в Нью-Йорке, когда поняла, что беременна.
– Но почему ты не позвонила мне? Не написала и не рассказала? Я имел право знать.
Горькие слова вырвались у него, заставив ее съежиться. Почувствовав боль в сердце, он отошел от нее.
Она резко вскочила и глубоко вздохнула.
– Да, у тебя было право знать, но в то время существовали другие причины, из-за которых я тебе об этом не рассказала.
– Какие у тебя могли быть причины? – резко спросил он.
И снова она отвела от него взгляд, словно не могла говорить, глядя ему в глаза.
– Ты всегда был честным человеком, Трэвис. Я знала, что ты будешь настаивать на том, чтобы мы поженились. В то время ты заботился о своей матери и пытался поставить на ноги сестренок. И меньше всего тебе нужна была еще одна ответственность… дополнительная обуза.
– А кроме того, я стал бы настаивать на том, чтобы ты вернулась сюда, – горько добавил он. – Тебе пришлось бы расстаться со своей мечтой.
Она слегка кивнула головой, словно эта мысль причинила ей боль.
– Может, и это сыграло роль. Я уже не уверена.
Долгое время никто из них не произносил ни слова. Она стояла перед ним, сломленная и слабая, надеясь на пощаду. Трэвис боролся с растущим внутри его гневом, который смешивался с гордостью и ликованием.
Грэтхен моя. Она родилась с моими генами, она продолжательница моего рода.
– Трэвис… мне так жаль, – прошептала Фрэнсин и положила ладонь ему на руку.
Он отдернул руку.
– Жаль? – Сердце его сжалось от тоски. – Ты хоть представляешь, как обделила меня? Я не держал ее, новорожденную, на руках. Я не видел ее первых шагов. Все этапы ее драгоценного детства для меня навсегда утеряны.
Рыдания, сдавившие ей горло, мешали говорить. Однако Трэвиса не тронули эти чувства, он был слишком переполнен своими.
– Трэвис, я пыталась сделать так, чтобы всем было лучше, потому что я любила тебя.
Трэвис засмеялся, сурово и с горечью.
– Любовь? Фрэнсин, ты даже понятия не имеешь, что означает это слово.
Слезы затуманили ему взор, и он неловко отошел от нее. Ему надо было остаться одному, чтобы оценить то, что он только что узнал.
– Разве ты не понимаешь, что наделала? – скептически спросил он. – Как ты могла провести столько лет со мной и не понять, насколько для меня это важно? Разве я не говорил тебе, как мне хочется иметь семью, детей…
И снова им овладели эмоции, настолько глубокие и тяжелые, что он не в силах был говорить. Он проглотил ком в горле, прогоняя набежавшие слезы.