Его глаза мерцали жестким, холодным светом, внимательные и решительные. Знали эти люди или нет, но они уже проиграли. Этот человек не терпит неудач, какой бы безнадежной и опасной ни была миссия. Осознание этого доставило ей огромное удовольствие, прежде чем до нее дошло, что в случае, если Меррик одержит победу, она проиграет. Он не позволит ей вернуться к матери. Так почему же все инстинкты побуждают ее довериться ему, когда тем самым она подвергнет жизнь матери опасности?
Но как бы сильно ни старалась она видеть в нем врага, ей вспоминались лишь его сильные руки, крепко обнимающие ее, и губы, дарящие восхитительное наслаждение, никогда прежде не испытываемое ею.
Приняв наконец решение, Толкен обратился к Меррику:
– Вот что, старый друг. Слишком рискованно брать тебя с нами в вертолет. Мы подержим тебя здесь. – Он ткнул пальцем в троих охранников. – Вы посторожите Меррика. Доставить его и разобраться с ним можно будет позже. Да смотрите, чтобы он не сбежал. Его высочество будет весьма разочарован, если вы не справитесь с задачей.
– Приготовься к разочарованию, – пробормотал Меррик. – Меня не будет здесь, когда ты вернешься.
Стоявший рядом охранник вскинул руку, но один лишь взгляд на Алиссу заставил его передумать. Она вскочила и повернулась к Толкену:
– Ваши люди больше не тронут его и пальцем, пока не доставят к принцу Брандту. Это ясно? – Она не знала, как долго еще ей удастся блефовать. – И мне нужна одежда, включая обувь.
– Конечно, ваше высочество. – Толкен, казалось, пришел в замешательство.
– Гардеробная, – подсказал Меррик. – Там вы найдете все, что нужно.
Толкен дал знак охранникам не отходить от Меррика и вышел. Алисса в тревоге уставилась на Меррика, но тот посмотрел на нее со спокойной уверенностью, лукаво улыбнувшись уголком рта.
Девушка не понимала, как он может быть так безмятежен, когда его собираются связать и наверняка жестоко накажут. И она ничего не сможет сделать, совсем ничего, если хочет помочь своей матери.
Она должна бы ненавидеть Меррика за то, что он сделал, но не могла. По какой-то непонятной причине ей хотелось защитить его так же, как и свою мать. Как такое возможно? Он же похитил ее. Раздел. Связал. Считал ее алчной и амбициозной. Заставил спать с ним в одной постели. Обнимал ее. Целовал до умопомрачения. Прикасался к ней так, как не прикасался ни один мужчина. Ей бы следовало благодарить Толкена с его людьми, а вместо этого она желала им провалиться к дьяволу.
Вернулся Толкен и дернул головой в сторону Меррика.
– Уведите его, – распорядился он. – Посмотрите, если ли здесь подвал, и заприте его там. Остальные ждите меня возле машины.