– Неужели нет другого способа? – Алисса презирала себя за умоляющие нотки в голосе.
Выражение его лица осталось неумолимым. Безжалостным. Этого мужчину не растрогать ни слезами, ни мольбами. Что должно произойти, предопределено им, и она не в силах что-либо изменить.
– Я не могу позволить свадьбе состояться. – Он заколебался, и, к ее удивлению, что-то похожее на неудовольствие промелькнуло в его золотистых глазах. – Мне нужно ваше платье.
Это требование застало Алиссу врасплох.
– Мое… что?
– Ваше свадебное платье. Снимите его.
– Но зачем?
– Неправильный ответ.
Она покачала головой, и волосы, распустившиеся, когда он сорвал с нее фату, каскадом рассыпались по плечам.
– Тогда этот вам понравится еще меньше. Я не могу его снять.
Она была права. Ответ ему не понравился. Он гневно сжал губы, тело напряглось. Лев зашевелился.
– Обратите внимание, принцесса. Либо вы его снимаете, либо это делаю я. На ваш выбор.
Его слова разозлили ее. Страх отступил. Она посмотрела Меррику прямо в глаза.
– Я говорю вам правду: я не могу снять платье. Меня в него зашили. Полагаю, такова традиция этого княжества. Поэтому, если собираетесь убить меня, валяйте, убивайте.
– Убить вас? – Что-то промелькнуло в его глазах. Удивление? Раздражение? Обида? – Я не намерен убивать вас. Но мне в самом деле нужно ваше платье. Оно будет привлекать к нам слишком много внимания.
К своему ужасу, она увидела, как он вытащил огромный нож из ножен на ноге. Дыхание с шумом вырвалось у нее из легких, и она обнаружила, что не может сделать вдох.
Внезапно нож быстро описал дугу, врезаясь в край лифа платья. На короткое мгновение Алисса почувствовала отталкивающий холод металла на груди, прежде чем он опустился вниз, разрезая шелк до самого нижнего края. Меррик сдвинул платье с плеч, позволив ему бесформенной массой упасть на траву к ее ногам.
Алисса побелела, вся краска отхлынула от ее лица, пока она судорожно пыталась сделать вдох.
Меррик наблюдал за ее реакцией с горькой неприязнью к необходимости своих поступков. Он презирал то, что вынужден был делать, кем вынужден был стать из-за фон Фолька. И все же она поразительно быстро пришла в себя. Меррик мысленно аплодировал силе ее духа, хоть и сознавал, что это только осложнит его задачу.
Как только дыхание пришло в норму, Алисса бросилась в атаку:
– Вы сукин сын!
Он криво улыбнулся:
– Это мне уже говорили.
Она стояла, прижимаясь спиной к дереву, сложив руки на груди. Теперь, видя ее без платья, он мог ответить на два своих прежних вопроса: кожа ее была матовой и безупречной, как он и предполагал, и она была скорее богиня, чем динамо-машина.