Дерево? Почему дерево? Мой нематериальный наставник должен бы быть одной из этих штук в комбокс-играх моих братьев, которых готов пристрелить при первом же знакомстве, сплошь насмешки и желчь.
«И вообще ничего похожего на тебя, Светлячок… Ты нужна нам».
Я так устала. По крайней мере, сегодня ночью я имела возможность лечь в кровать пораньше. Я поставила чашку в раковину, надела ночную рубашку. И, как и прошлой ночью, отключилась, как только легла.
Но проснулась я всего лишь через несколько часов, твердо зная, что он – здесь. Я лежала, свернувшись клубочком, лицом к стене; окно и остальная часть комнаты были за спиной. Я, конечно же, его не слышала. Но знала, что он здесь.
Я перевернулась на другой бок. На полу лежал яркий прямоугольник лунного света, а на стуле за ним чернел неподвижный силуэт. Константин немного поднял голову, думаю, в знак того, что заметил мое пробуждение. Он давно уже смотрел на меня.
В голове моей проносились разные мысли. Вот я нахожусь в одной комнате с вампиром. Вот он вошел, каким-то чудом, через заговоренную и оберегаемую дверь (или окно).
Я, конечно же, сама пригласила Константина зайти, когда он принес меня домой два месяца назад. Нет, не ставила цель именно приглашать вампира домой, тогда я вообще не способна была мыслить такими категориями, но в тот момент он ведь оказывал мне небольшую услугу – спасал мою жизнь. Единожды высказанного приглашения, очевидно, достаточно. Не стоило теперь сетовать на этот факт…
Заграждение, которое создают обереги, можно по-своему почувствовать; если оно прорвано, ощущаешь своего рода сквозняк. Сквозняков не было. Ни один из моих оберегов не реагировал на его присутствие.
Оставалось надеяться, что я выдала постоянный пропуск лично для него. Что я не открыла дорогу всем вампирам вообще. Не самая приятная мысль…
А может, я невольно пригласила его во второй раз, когда две ночи тому назад стояла на краю темноты и спрашивала: «Что же мне теперь делать?»
Я многое забыла. Забыла ощущение неправильности. Но обнаружила и новый эффект. Сердце мое старательно выстукивало «бей-беги, бей-беги», побуждая меня исполнить панический вопль типа «Спасите, у меня вампир!» И при всем том я рада была его видеть. Нелепо, но правда. Страшно, но правда.
Единственный человек – то есть создание – из всех моих знакомых, кому не повредит, если я сорвусь. Даже буйнопомешанный берсерк-получеловек не идет ни в какое сравнение с вампиром.
Единственный из моих знакомых, в сравнении с которым я буду выглядеть добродетельной и высокоморальной, даже если сорвусь.