А я еще думала, что смех Кона ужасен. Когда засмеялся Бо, в глазах у меня потемнело, как от удара по голове. Это была непроизвольная реакция.
Наверное, мне стоило обидеться на то, что меня игнорировали. Я не обиделась. Я не хотела, чтобы он что-то мне говорил. То, что я слышала – вернее, переживала – создавало ощущение, что с меня заживо сдирали шкуру, ту самую шкуру, в которую несколько секунд назад мне не хотелось возвращаться. Очень-очень глубоко в душе я понимала, что если бы я чувствовала себя сейчас лучше, то нашла бы забавным то, что Бо, казалось, опасался моего вредоносною влияния. На вампира. Но я не чувствовала себя лучше.
– О да, я здесь, и я жду тебя. Так держать. В конце концов, тебе ведь пришлось потрудиться, чтобы забраться так далеко, не так ли? Было бы жаль, если бы все эти усилия пошли насмарку. И я категорически не хочу тебя отпускать, пока ты лично не засвидетельствуешь мне свое почтение Это было бы невежливо. А разве я только что не сказал, Конни, что ты всегда был образцом учтивости?
Этот голос свежевал меня живьем. Остатки моего разума и воли из последних сил пытались сохранить мое существо Медленно, болезненно я пошевелила правой рукой, опустила ее в карман, стиснула своими негнущимися резиновыми пальцами маленький нож. Он уже не был горячим, но болезненное давление голоса немного спало. Опустив глаза, я увидела, как через вязкую грязь на моих предплечьях блеснула золотая сеть.
– Идите же. Прошу!
Казалось, эта реплика длилась целую вечность.
На самом деле своим не-голосом он хотел не допустить именно того, чтобы мы шли дальше. Я сжала рукоять ножа с такой силой, что она врезалась в ладонь, и шагнула вперед. То же сделал и Кон. На этот раз он не стал брать меня за руку, но его плечо коснулось моего. Я поняла, что сейчас важно не показывать того, каких усилий нам это стоит. Без меня Кон, пожалуй, мог бы идти быстрее, но он не стал – он дожидался меня. Поэтому я оторвала от земли вторую ногу и сделала еще один шаг. И еще один. Кон поравнялся со мной, и при каждом шаге мы на мгновение соприкасались то плечами, то локтями, то тыльными сторонами ладоней. Я ощущала странную пульсацию, как будто цепь, оплетающая мою грудь, каким-то образом видоизменялась.
– Вы, должно быть, устали, – произнес голос. – Так медленно шевелитесь.
Но я услышала другое. Мы не были беспомощны и не были обездвижены, а значит, он проигрывал этот раунд, как проиграл предыдущий. И я не умирала от звука его голоса.
Я с ужасом подумала о том, насколько все было бы хуже, если бы он назвал мое имя.