Но он должен хоть что-то помнить!
Он помнит, как стоял перед дверью своего дома, вдыхал армат осеннего воздуха и смотрел на закат.
Он должен помнить еще что-то.
Кон, казалось, задумался. У него это хорошо получилось, даже совсем не наигранно. Как и его голос: не загадочный вампирский, а сдержанный мужской. Он мог бы сделать блестящую карьеру в театре, если бы, конечно, не пришлось играть днем.
Он помнит большое изумление, и страх, и боль, и… кровь. Он виновато коснулся своих слипшихся от крови волос. И взрывы. И тот момент, когда он увидел рядом мисс Сэддон среди всей этой суматохи. Он не припоминает там никаких других людей, но он мог их и не увидеть. Как и мисс Сэддон, он пытался найти выход. Естественно.
Говоря это, Кон даже зажмурил глаза. Мне хотелось попросить его не переиграть.
– Естественно, – сухо согласилась Богиня. – Мистер Коннор, мне кажется, вы описываете эту так называемую суматоху слишком спокойно.
Кон развел руками и слабо улыбнулся. Он улыбнулся. На самом деле.
– Теперь все кончено, – сказал он, – что же вы от меня хотите?
– Я хочу от вас, чтобы вы говорили правду! – крикнула она.
Я подпрыгнула на стуле. Я не смотрела на нее. Я смотрела на Кона и на оконную штору. Многого не разглядишь: штора задернута, стекло, вероятно, затемнено, и офис притом был освещен ярким светом ламп. Но я была точно уверена, что уголки окна были светлее, чем в тот момент, когда мы вошли.
Я посмотрела на Богиню. Я пыталась сосредоточиться на тенях, лежащих на ее лице, но я слишком устала, а тени были слишком темными. Я ничего не могла за ними разглядеть, кроме других теней. Голова болела.
Но я видела ее глаза. И то, что я видела, мне не нравилось. Она не могла догадаться, верно? Не могла.
Какие сведения хранились там, в секретном архиве ООД? О вампирах? О союзах вампиров и людей?
Будь начеку, Светлячок. Береги спину!
Почему она под меня копала? Что в моем деле привлекло ее внимание? Что-то настолько важное, чтобы начать копать глубже?
Что-то у нее на меня было, что-то, подхваченное во время чтения мыслей в ту ночь, когда мы встретились?
А сейчас она меня читает? Голова болела так сильно, что я не могла точно сказать, была ли причиной ее чертова божественная аура или просто мое состояние. Пыталась ли она прочесть Кона? Если пыталась… нет, минуточку, тогда бы он уже был проткнут колом и обезглавлен… ну ладно, если она пыталась, а он заблокировал, – что это должно было ей сказать? Отличается ли блок, поставленный вампиром – на вкус там или на запах – от блока, поставленного человеком?