По большей части наша округа хороша. Кому охота соседствовать с «Ролексами» и алюминиевыми кейсами всякий раз, когда хочется спокойно выпить чашечку чая, сидя на ограде вокруг призовой клумбы? Я приняла бы бродягу за милую душу. Но это означает, что, если из-за города приходят вампиры, они окажутся в нашем районе прежде, чем переберутся в другие, обустроенные так, как запланировали городские власти. Кровопийцы любят плохо сохранившуюся еду не больше, чем люди – но наше население преимущественно крепкое и здоровое, притом не очень зажиточное или значимое. Более того, когда город разозлился из-за нашего непослушания, старые уличные фонари убрали, а полностью заменить новыми не успели, и с тех пор власти клянутся, что не могут позволить себе закончить работу. Потому кое-какие из наших темных углов и в самом деле очень темны.
А затем на Линкольн-стрит, меньше чем в трех кварталах от кофейни, нашли сухаря.
Вы могли подумать, что округа умолкнет, все будут сидеть за закрытыми дверями, запрут ставни заговоренными засовами, причем сядут от окон подальше. Но на следующий вечер «Кофейня Чарли» была битком набита, и, поскольку сам Чарли скорее умрет, чем прогонит клиента – не потому, что всегда заботится о прибыли (мама сказала бы, что он не заботится о прибыли никогда), но потому что с голодным и жаждущим человеком всегда нужно обращаться по-доброму, – люди прислонялись к стенам и толпились снаружи у переднего окна. Возможно, они сбились теснее, чем обычно, под навесом, где ярко светили огни кофейни. Наши нелепые псевдо-газовые фонари вокруг сквера выглядели даже более жалко, чем обычно, но если вас собралось достаточно – вы в безопасности. Даже серьезная банда вампиров не набросится на большую группу людей без крайне весомой причины. И никакой пожарный инспектор не подошел сравнить число посетителей с разрешенным лицензией. Хотя местный пожарный был старым другом Чарли и остановился бы ради бокала шампанского и беседы.
Дела приняли по-настоящему интересный оборот, когда показался фургон телевидения. Я была в пекарне, лихорадочно заканчивая готовить что-там-быстрее-всего, чтобы накормить лишних людей, но услышала гам, и Мэри забежала сообщить, что происходит.
– Меня нет, – предупредила я, – если они станут спрашивать.
Она кивнула и исчезла.
Но слишком много других людей знали, что я здесь. У меня взяли интервью – попытались, по крайней мере, – сразу же после того, как все случилось. ООД предположительно должно «сотрудничать» со СМИ, но я знаю, что Пат и Джесс испытывают к ним более-менее постоянное раздражение: из их конторы постоянно просачивается информация, которую, как они считают, окружающим знать совершенно не обязательно. Но их босс – или, скорее, его заместительница, широко известная как «Богиня Боли» – и не думает перекрывать канал, и потому здесь у них ничего не получается. В данном случае стало известно, что ООД очень интересуется случившимся со мной, даже если я не предоставляла им никакой причины для интереса – и несмотря на то, что с тех пор ничего не случалось (если нахлебник вроде инкуба или прицепы подчинил меня и держит на привязи, то по определенным признакам это можно понять, если смотреть).